Category: кино
Category was added automatically. Read all entries about "кино".
Начинание прошлого года не оказалось единичной акцией, и вновь московское лето украшает отличный Кинофестиваль на Стрелке с ОККО. Старт уже в эту пятницу, 19 июля. Последний сеанс в воскресенье, 28 июля. Каждый вечер в летнем кинотеатре на Стреке будем смотреть один, а где и несколько фильмов.…
Недетское road movie
Четыре фильма совсем не для детей
О «Bad Santa» не будем, хотя конечно фильмец – самое оно по сабжу. К тому же обзор на этот исключительно зачетный для меня фильм, я уже выкладывал. Ко всему прочему «Плохой Санта» все же не роуд-муви и является скорее антагонистом известного голливудского боевика «Curly Sue».
Речь в данном случае пойдет о четырех картинах, со схожим сюжетом, при этом фильмы ну удивление разные. Снять настолько различные картины с сюжетом один в один, могли только исключительно оригинальные режиссеры с авторским почерком, плюс национальные черты. Во всех четырех, одним из двух главных героев является ребенок, однако замени ребенка на любой другой умильный персонаж, суть басни не изменится. Просто в финале, предельно инфантильный и циничный взрослый человек, должен проникнуться и по возможности стать более ответственным.
В общем, идея фильмов, вызвать максимально сентиментальные эмоции у зрителей, а заодно, представить широкую панораму общества, в плане социальной ответственности. Все в точности по заветам Диккенса. Итак.
"Долина богов" — это Вам не "Воображаемая реальность"
СОВЕРШЕННОЛЕТИЕ
ДРУГОМУ КИНО 18 ЛЕТ
"Восхождение" — вечная нравственная война
Странное кино или три фильма о метафизических странствиях
Или просто мне словосочетание понравилось – «метафизические странствия». А так, первый фильм, о супружеской паре простых туристов, второй – о супружеской паре простых путешественников и третий – о супружеской паре простых любителей эротических приключений. Намеренно различаю термины, потому что в одном из фильмов дается жесткое определение различий между туристами и путешественниками, а какое – сами догадайтесь. Кроме путешествий и приключений, герои сих опусов увлечены погружением в мир своих межличностных отношений, на этом собственно и строится сюжет всех трех картин.
Откровенно говоря, я и сам не уверен, чем эти фильмы показались мне похожими? Более всего, конечно, своим роскошным визуалом, все три фильма имеют сочную картинку и стильный операторский концепт. А еще тем, что все три картины были сняты по известным литературным источникам, и вызвали очень неоднозначную реакцию.
В принципе, все три фильма можно считать англо-американо-итальянскими, все это по составу съемочной группы, актеров, режиссеров и литературных источников. Однако все картины, скорее ближе европейской стилистике, имеют довольно простые сюжеты и густую тягучую атмосферу. Два фильма были сняты в 1990 году, а третий в 1999. Начнем с самого малоизвестного, снятого американцем голландского происхождения, Полом Шредером. Все это дело было снято в Венеции, с британо-американскими актерами, по роману британского автора Иэна Макьюэна и называлось «Утешение странников».
( Collapse )По ту сторону страха
-
Если в Заатари, самом крупном лагере сирийских беженцев, содержится сегодня 80 тысяч человек, то в лагере Аль-Холь на сирийско-иракской границе - немногим меньше, около 73 тысяч, но недаром именно Аль-Холь снискал славу одного из самых опасных мест на Земле. Фильм шведского режиссёра курдского происхождения Хогира Хирори «Сабайя», настоящий документальный триллер, с первых кадров не оставил сомнений - вот он, фильм-победитель.
В первых кадрах - усатый мужчина под бравурный аккомпанемент новостей из радиоприёмника о «полной победе Сирийских Демократических Сил над ИГИЛ (террористическая организация, запрещенная в РФ - Д.М.)» вынимает из шкафа пистолет и кладёт его в задний карман, собираясь в пусть не очень дальний, но крайне опасный путь. Мужчину зовут Махмуд, он волонтёр так называемого Yazidi Home Center (Дом езидов), а его спутник Шейх Зияд - глава Дома, попутно выполняющий функции водителя в их полных приключений и опасностей экспедициях. Их путь через сирийско-иракскую границу лежит в лагерь Аль-Холь, контролируемый формально курдами из Сирийских Демократических Сил, а реально - Соединёнными Штатами. Лагерь наводнён пленными ИГИЛовцами, растворившимися среди обычных сирийцев и залегшими на дно, которые до сих пор удерживают своих пленных, среди которых особое место занимают женщины-езидки, захваченные джихадистами шесть лет назад при атаке на северную иракскую провинцию Синджар. Именно этих невольниц и едут вызволять активисты Дома езидов - каждый раз рискуя жизнью, каждый раз не зная, успехом или гибелью окончится их дерзкий налёт на лагерные палатки, в которых прячут девушек-езидок. Режиссёр Хирори и его оператор сопровождают своих героев в нескольких поездках в Аль-Хол, а фактически - соучастниками рискованных спецопераций. Получился фильм в жанре синхронного репортажа, съемки которого сопряжены с прямой опасностью для жизни.
«Сабайя» - термин, которым джихадисты называют своих секс-рабынь, это единственная участь, уготованная езидке в том случае, если её не убьют. Джихадисты считают езидов не мусульманами, а вероотступниками, а положение кафира - хуже собаки. Езидка не может стать полноправной женой в гареме наравне с другими, а рассматривается лишь как резервуар для спермы и объект для издевательств, даже если рожает от своего мучителя ребёнка. Каждой спецоперации по спасению такой женщины предшествует длительная подготовка: сбор информации, проверка её достоверности (у женщин изменены имена, а лица закрыты), рекогносцировка, вербовка помощников и информаторов на территории лагеря, тщательное изучение всех возможных рисков. Лагерь охраняется только по периметру, внутри него никакого обеспечения безопасности нет. Любой срыв, любой форс-мажор чреват гибелью и самой женщины, и её спасителей.
( Collapse )
Если в Заатари, самом крупном лагере сирийских беженцев, содержится сегодня 80 тысяч человек, то в лагере Аль-Холь на сирийско-иракской границе - немногим меньше, около 73 тысяч, но недаром именно Аль-Холь снискал славу одного из самых опасных мест на Земле. Фильм шведского режиссёра курдского происхождения Хогира Хирори «Сабайя», настоящий документальный триллер, с первых кадров не оставил сомнений - вот он, фильм-победитель.
В первых кадрах - усатый мужчина под бравурный аккомпанемент новостей из радиоприёмника о «полной победе Сирийских Демократических Сил над ИГИЛ (террористическая организация, запрещенная в РФ - Д.М.)» вынимает из шкафа пистолет и кладёт его в задний карман, собираясь в пусть не очень дальний, но крайне опасный путь. Мужчину зовут Махмуд, он волонтёр так называемого Yazidi Home Center (Дом езидов), а его спутник Шейх Зияд - глава Дома, попутно выполняющий функции водителя в их полных приключений и опасностей экспедициях. Их путь через сирийско-иракскую границу лежит в лагерь Аль-Холь, контролируемый формально курдами из Сирийских Демократических Сил, а реально - Соединёнными Штатами. Лагерь наводнён пленными ИГИЛовцами, растворившимися среди обычных сирийцев и залегшими на дно, которые до сих пор удерживают своих пленных, среди которых особое место занимают женщины-езидки, захваченные джихадистами шесть лет назад при атаке на северную иракскую провинцию Синджар. Именно этих невольниц и едут вызволять активисты Дома езидов - каждый раз рискуя жизнью, каждый раз не зная, успехом или гибелью окончится их дерзкий налёт на лагерные палатки, в которых прячут девушек-езидок. Режиссёр Хирори и его оператор сопровождают своих героев в нескольких поездках в Аль-Хол, а фактически - соучастниками рискованных спецопераций. Получился фильм в жанре синхронного репортажа, съемки которого сопряжены с прямой опасностью для жизни.
«Сабайя» - термин, которым джихадисты называют своих секс-рабынь, это единственная участь, уготованная езидке в том случае, если её не убьют. Джихадисты считают езидов не мусульманами, а вероотступниками, а положение кафира - хуже собаки. Езидка не может стать полноправной женой в гареме наравне с другими, а рассматривается лишь как резервуар для спермы и объект для издевательств, даже если рожает от своего мучителя ребёнка. Каждой спецоперации по спасению такой женщины предшествует длительная подготовка: сбор информации, проверка её достоверности (у женщин изменены имена, а лица закрыты), рекогносцировка, вербовка помощников и информаторов на территории лагеря, тщательное изучение всех возможных рисков. Лагерь охраняется только по периметру, внутри него никакого обеспечения безопасности нет. Любой срыв, любой форс-мажор чреват гибелью и самой женщины, и её спасителей.
( Collapse )
Когда приносить пользу своей стране труднее, чем стать чемпионом
-
Один из самых впечатляющих сюрпризов докконкурса ММКФ - полнометражный дебют египетского военного корреспондента Али аль Араби «Капитаны Заатари», поучаствовавший в начале 2021 г. в фестивале Сандэнс. Удивительное, знаковое совпадение: в этом году участниками Сандэнса стали целых две картины, художественная и документальная, посвященные жителям Заатари, самого крупного лагеря для сирийских беженцев на севере Иордании. Такое повышенное внимание к этой гуманитарной проблеме объяснимо - в лагере сегодня живёт почти 80 тысяч человек, он уже разросся до целого города, и для значительной части его обитателей лагерь - это единственное, что они видели в жизни.
Али аль Араби приехал в лагерь по журналистской командировке восемь лет назад и был настолько впечатлён увиденным, что сразу нашёл героев для своего фильма, который он в итоге и снимал шесть лет подряд - с чувством, с толком, с расстановкой. С Махмудом и Фаузи режиссёр познакомился, когда они были ещё мальчуганами, а сейчас это уже юноши - можно сказать, что Али аль Араби проживает с ними жизнь, для них это не залётный гость с камерой, а друг, такой же обитатель Заатари, как и они. Полное, безграничное доверие героев к режиссёру - залог успеха картины и заодно причина того, что кино выглядит абсолютно художественным, несмотря на то, что снято оно не по законам игрового кино, а классическим методом «включенного наблюдения» - герои никогда не знали, включена камера или нет, и вели себя совершенно естественно . С полным основанием фильм можно было бы включить в одну из художественных программ. Никаких интервью с «говорящими головами», никаких флэшбеков - всё в реальном времени, никаких хроникальных или информационных вставок, никакой душераздирающей статистики и фактуры - а ведь соблазн включить её в ткань фильма, чтобы давить на жалость зрителя и выбивать из него слезу ой как силён, особенно если речь идёт о крупнейшей гуманитарной катастрофе. Казалось бы, любой лагерь беженцев - вместилище страданий и слёз, филиал Ада на Земле, только бери и снимай. Но Али аль Араби не ищет дешёвой славы, он действительно сроднился с двумя пацанами из Заатари, у которых, невзирая ни на какие невзгоды, есть мечта. С самого раннего детства Махмуд и Фаузи играли в футбол - точнее, гоняли мяч во дворе, но когда ты всерьёз увлечён чем-то, то количество переходит в качество, и в один прекрасный день ты уже не пинаешь мяч на пустыре, а действительно играешь в футбол.
( Collapse )
Один из самых впечатляющих сюрпризов докконкурса ММКФ - полнометражный дебют египетского военного корреспондента Али аль Араби «Капитаны Заатари», поучаствовавший в начале 2021 г. в фестивале Сандэнс. Удивительное, знаковое совпадение: в этом году участниками Сандэнса стали целых две картины, художественная и документальная, посвященные жителям Заатари, самого крупного лагеря для сирийских беженцев на севере Иордании. Такое повышенное внимание к этой гуманитарной проблеме объяснимо - в лагере сегодня живёт почти 80 тысяч человек, он уже разросся до целого города, и для значительной части его обитателей лагерь - это единственное, что они видели в жизни.
Али аль Араби приехал в лагерь по журналистской командировке восемь лет назад и был настолько впечатлён увиденным, что сразу нашёл героев для своего фильма, который он в итоге и снимал шесть лет подряд - с чувством, с толком, с расстановкой. С Махмудом и Фаузи режиссёр познакомился, когда они были ещё мальчуганами, а сейчас это уже юноши - можно сказать, что Али аль Араби проживает с ними жизнь, для них это не залётный гость с камерой, а друг, такой же обитатель Заатари, как и они. Полное, безграничное доверие героев к режиссёру - залог успеха картины и заодно причина того, что кино выглядит абсолютно художественным, несмотря на то, что снято оно не по законам игрового кино, а классическим методом «включенного наблюдения» - герои никогда не знали, включена камера или нет, и вели себя совершенно естественно . С полным основанием фильм можно было бы включить в одну из художественных программ. Никаких интервью с «говорящими головами», никаких флэшбеков - всё в реальном времени, никаких хроникальных или информационных вставок, никакой душераздирающей статистики и фактуры - а ведь соблазн включить её в ткань фильма, чтобы давить на жалость зрителя и выбивать из него слезу ой как силён, особенно если речь идёт о крупнейшей гуманитарной катастрофе. Казалось бы, любой лагерь беженцев - вместилище страданий и слёз, филиал Ада на Земле, только бери и снимай. Но Али аль Араби не ищет дешёвой славы, он действительно сроднился с двумя пацанами из Заатари, у которых, невзирая ни на какие невзгоды, есть мечта. С самого раннего детства Махмуд и Фаузи играли в футбол - точнее, гоняли мяч во дворе, но когда ты всерьёз увлечён чем-то, то количество переходит в качество, и в один прекрасный день ты уже не пинаешь мяч на пустыре, а действительно играешь в футбол.
( Collapse )
"Блюз для Тегерана" (реж. Хавьер Толентино)
-
Испанский журналист и кинокритик Хавьер Толентино свой первый полнометражный докфильм «Блюз для Тегерана» снимал по схожей (c Сергеем Кресо https://drugoe-kino.livejournal.com/3385670.html) рецептуре: немножко от фильма-концерта, немножко от роуд-муви, плюс всё разбавить социальной тематикой. В результате фильм похож на лоскутное одеяло из плохо сшитых и не очень сочетающихся друг с другом кусков. Толентино в первый раз попал в Иран, влюбился в иранский народ и иранскую культуру и с восторгом неофита запихивает в полуторачасовой хронометраж всё, что попадается под руку и на что ложится глаз. А поскольку режиссёр не просто неофит, но и дебютант, то получается не вполне гладко.
Первые кадры - открыточные виды гилянской деревеньки с лепящимися по горе домишками, патриархальный сельский быт, застывшее время - сменяются длинным десятиминутным проездом по шумным, пыльным, суетливым тегеранским проспектам, камера закреплена в салоне видавшего виды «Пежо», в кадре - молодой бородатый парень, в полный голос горланящий в унисон задорной персидской поп-песенке. Референс к «Такси» Джафара Панахи слишком очевиден, чтобы быть непрочитанным - только там в салоне машины несвободный художник, а здесь - полностью свободный и упивающийся этой свободой. В отличие от унылого боснийца из фильма Сергея Кресо, витальный курд Эрфан Шафеи не ищет заработка и гешефта. Он не предприниматель, он - просветитель, знакомящий съемочную группу и через неё весь мир с культурой и повседневностью собственной страны, с Ираном и иранцами, а заодно и с самим собой.
( Collapse )
Испанский журналист и кинокритик Хавьер Толентино свой первый полнометражный докфильм «Блюз для Тегерана» снимал по схожей (c Сергеем Кресо https://drugoe-kino.livejournal.com/3385670.html) рецептуре: немножко от фильма-концерта, немножко от роуд-муви, плюс всё разбавить социальной тематикой. В результате фильм похож на лоскутное одеяло из плохо сшитых и не очень сочетающихся друг с другом кусков. Толентино в первый раз попал в Иран, влюбился в иранский народ и иранскую культуру и с восторгом неофита запихивает в полуторачасовой хронометраж всё, что попадается под руку и на что ложится глаз. А поскольку режиссёр не просто неофит, но и дебютант, то получается не вполне гладко.
Первые кадры - открыточные виды гилянской деревеньки с лепящимися по горе домишками, патриархальный сельский быт, застывшее время - сменяются длинным десятиминутным проездом по шумным, пыльным, суетливым тегеранским проспектам, камера закреплена в салоне видавшего виды «Пежо», в кадре - молодой бородатый парень, в полный голос горланящий в унисон задорной персидской поп-песенке. Референс к «Такси» Джафара Панахи слишком очевиден, чтобы быть непрочитанным - только там в салоне машины несвободный художник, а здесь - полностью свободный и упивающийся этой свободой. В отличие от унылого боснийца из фильма Сергея Кресо, витальный курд Эрфан Шафеи не ищет заработка и гешефта. Он не предприниматель, он - просветитель, знакомящий съемочную группу и через неё весь мир с культурой и повседневностью собственной страны, с Ираном и иранцами, а заодно и с самим собой.
( Collapse )
Searching for Sugar Man. В поисках Сахарного Человека
Документалка 2012 года, снятая совместными усилиями чуваков их Финляндии, Швеции и Британии. Однако фильм этот вовсе не о Европе, а напротив об Америке и еще о ЮАР. Повествование могло бы коснуться еще одной страны – Австралии, но эта часть истории прошла мимо создателей, и я даже не собираюсь их в этом упрекать, потому что и то, что они сделали достойно уважения, учитывая что заканчивали съемку парни в условиях жесткого финансового дефицита. По этой причине даже, картина была доснята на айфон, что, кстати, на ее качество не повлияло.
Кратко о сюжете. Речь в фильме идет о судьбе музыканта из города Детройт, по имени Sixto Rodriguez. История начинается в конце 60х, время, когда новые музыкальные группы в стиле фолк, блюз и рок, создавались в Америке в неимоверных количествах. Люди, едва владевшие инструментами (а часто и совсем не владевшие), и написавшие два – три текста самого тупого содержания, поднимались на вершины хит-парадов, делали состояния, купались в роскоши, а многие тонули в доступных веществах. Музыкальные лейблы качали огромные деньги на продажах пластинок, а фестивали собирали полумиллионные толпы.
( Collapse )