Когда у нас один кубический литр воды стоил 0,25 копеек по теперешним деньгам (а было это в 1993 году, если маме не изменяет память), у них сербы с боснийцами воевали. С тех пор тарифы повысились аж в 67 раз, а о Боснии и Герцеговине вообще мало что слышно. Тарифы тарифами, но есть добрая традиция рассказывать правду о прошедших войнах.
В 2001 году вышел фильм «Ничья земля» Даниса Тановича, проведшего полвойны с камерой на линии фронта. Кинолента боснийского режиссера – результат сочетания целей документалиста и взгляда художника. Историческая и психологическая достоверность соблюдены, но выражены метафорически.
Светало. Хотя лучше бы не светало: взвод боснийских солдат заблудился в тумане и оказался лицом к лицу с противником. Поют птички, гремит автоматная очередь. Почти все умирают. Раненый босниец Чики спасается в траншее на нейтральной земле. Встречая двух сербов, посланных на разведку, он убивает одного и ранит другого.
Давеча убитый серб подложил (при жизни) прыгающую мину под «мертвого» друга Чики. В какой-то момент Чера приходит в себя. Хотя лучше бы не приходил: одно неверное движение... А с одной стороны чужие, с другой – свои. Стреляют и те, и другие.
На «ничьей земле» на неопределенный срок оказываются два врага и один обреченный на смерть. Это круче, чем если стреляться начнут два большущих войска или один Рэмбо с кучей злодеев. Им-то даже поговорить некогда. У Даниса Тановича война переходит в разряд личной, психологической (а корректнее даже - психической) проблемы бывших сограждан. Чики и Нино вообще делить нечего: они на нейтральной полосе, оттого, кто кого «того», исход борьбы не зависит. Они одну блондинку знают с родинкой на щеке... и даже это не умаляет их ненависти. Их «недружественный» анализ того, кто начал войну и страну развалил, Чера прерывает фразой: «Какая разница, кто начинал, все равно в одном дерьме все сидим». Он на мине, ему виднее. Гражданскую войну трудно объяснить внешними причинами, это особый «душевный настрой». Потому-то, не в лучших традициях жанра, Чики и Нино в конце концов убивают друг друга.
Взгляд режиссера – гомеровский, отстраненный, объективный. Так может показаться сначала. Он не позволяет себе встать на чью-либо сторону, предъявить обвинение развязавшим войну сербам. Тем не менее, герои фильма «читаются» как символы конкретной исторической ситуации и не могут не нести оценки. Нино - аутичный, наивный ботан-очкарик, который быстро обучается нормам общения в боевой обстановке (Чики: «Нам-то зачем знакомиться. В следующий раз в прицел друг на друга будем смотреть»), и оказывается не менее коварен, чем его почивший боевой товарищ. Образ того, кто развязал войну, «не ведая, что творит».
Сам Данис Танович указывал, что беспомощный раненый босниец, лежащий на мине – символ Боснии и Герцеговины, которой едва ли кто-нибудь действительно поможет. Миротворцы делают вид, что делают все возможное для спасения раненого, журналисты делают репортажи с места событий. Вечером они тихо разъезжаются: на 22.00 назначена конференция в каком-то там отеле.
А из-за чего все началось? Кажется, это неясно даже воюющим сторонам. Нечастые, но внушительные планы природы дают понять: то, что делят сербы и хорваты, им не принадлежит. Земля – ничья. Прекрасная и равнодушная. Чера так и останется лежать на мине. Ему хочется по большому и к жене. А между тем, смеркается. Картина заходящего солнца восхитительна.
Анна Зернова
Community Info