2 части
1989
Центрнаучфильм
Сайт, посвященный творчеству В. Кобрина
Смотрели в гостях у друзей фильмы Владимира Кобрина.
Он у нас, к сожалению, мало известен. Говорят, что он снимал "учебное кино" или даже "научно-популярное". Неигровое, да. Но лучше - вообще без ярлыков.
Cтранными кажутся на экране сочетания вещей, звуков и явлений, свиду хаотично подобранных и несопоставимых, просто потому, что мы не привыкли их так сочетать. Камень, книга, костер, часы, муляжная маска, мчащийся мимо покосившихся крестов поезд — варьируются здесь столь причудливо и разнообразно, что «Вселенная Кобрина» кажется безграничной.
«Пребывая в мнимости, надо суметь распознать в ее хаосе рифмы и созвучия.» Кобрин свободно оперировал составляющими этого упорядоченного хаоса – еще в те временя, когда слово «сюрреализм» считалось в официозной эстетике чуть ли не матерным словом.
Эстетическая клоунада – личное пространство Кобрина, метафора его фильмов, его изыски, эффектно выворачивающие реальность наизнанку. В итоге привычная реальность смещается в сторону «крышесноса», угол зрения меняется каждую секунду, а так называемый «научно-популярный кинематограф превращается в немое кино, используемое (как бы) не по назначению. Пока диктор задумчиво задается изначально неразрешимыми вопросами: «Что скрыто за одиночным мазком жизни?», «Какова высшая цель союза жизни со смертью?», «Кто же мы?» Кобрин задумчиво отвечает экранными титрами: «Незнание всегда богаче нашего знания».
То есть -а черт его знает, кто мы, что мы и зачем. Стремление к познанию всегда важнее самого знания, суть явлений и вещей всегда интересней их простого изображения.
Впрочем, у Кобрина есть ответ на вопрос «Кто же мы?» В фильме Homo paradoksum о нем сказано без обиняков: «Технически оснащенная и духовно недоразвитая голая обезьяна». Вещи у Кобрина — будь то важно шагающая пружинка или скачущая лошадка, собранная из болтов, — любовно «одушевляются», а люди, увы, похожи на механических кукол, бездушных манекенов. Понятно, что речь идет о гомосоветикусах, у которых прямо изо рта появляется газета с вонючей идеологией-дымом. Когда это странное существо (кобринский Шариков, практически) с какими-то сладострастными ужимками облачается в форму стрелка НКВД, то сразу же становится все более узнаваемым, а сатира Кобрина — достойной Булгакова и Свифта. В белье и сапогах это существо лежит на постели, в ногах у него — граммофон и телевизор, книжку оно читает, держа ее вверх ногами, бордовый балдахин по-дикарски украшен обглоданным черепом, пишет оно вилкой, в его Красном углу вместо иконы — шахматная доска, а представления о «чиста_эстетике» ограничиваются репродукцией картины «Три богатыря». Его эмблема — Серп и Топор, а кредо выражено двумя словами: «НЕ НАШ!»
Фильм Групповой портрет в натюрморте, сплавляя в монтаже самые банальные объекты и явления с мистическими образами, делает до дрожи ощутимым само понятие «Смерть», которая всегда стоит за левым плечом на расстоянии вытянутой руки...
Восьмилетняя Маруся, дочка наших друзей, плакала и упорно не желала на это смотреть. На вопрос «Почему, Марусенька?» девчушка отвечала – «потому что непонятно, вот и страшно!»
Ну конечно...именно так.
Потом поймет.
Вот если бы сейчас поняла – страшно стало бы всем остальным...
Community Info