drugoe_kino

Обретя свое маленькое и личное, хотя и не вполне нормальное и довольно кровавое увлечение, Эстер пытается совместить его со своей жизнью преуспевающего маленького человека. То есть, конечно, поскольку действие происходит в наши капиталистические дни - то маленького менеджера. Вроде бы, вещи, которые творит любой из нас в собственной ванной комнате - его личное дело, и, потому, Эстер совершенно справедливо могла бы рассчитывать на интимность своего хобби. Но жестокая действительность вторгается в ее любопытные взаимоотношения с самой собой, сначала в виде подруги, буквально сующей свой нос в эту самую ванную и заканчивая боссами, требующими приходить на работу вовремя и без следов увечий на лице.



Съешь еще этих мягких французских булок.

Впредверие трипа по фильмам Франсуа Озона посмотрел шокирующее творение его "женского двойника" и постоянного камрада Марины де Ван. Жесть как она есть, и мясо с кровью - это если вкратце и поверхностно. Если немного глубже и, желательно, не читая критиков и интервью с самой де Ван, можно увидеть массу интересных вещей. Весьма прямолинейное и брутальное самопознание, кровавый нарциссизм, трагедия маленького клерка с его маленькими и личными, но сильно мешающими карьере и половой (в широком смысле) жизни, увлечениями. И это только при беглом осмотре. При том же беглом осмотре невозможно не отметить, что это - один из самый жестоких фильмов, которые мне доводилось видеть.

Сцены упоительного членовредительства смотреть можно только с большим усилием над собой. В принципе, любой мастер трэша, навроде, скажем, Эли Рота, выдаст вам подобных кадров вагон и маленькую тележку, но выглядеть они будут как если бы лохмотья сырья для фабрики игрушек полили вишневым сиропом. Или как у Дарио Ардженто, когда изделия этой вот фабрики бросают в лужу чего-то слишком уж жидкого и ядовито-красного для крови. У Марины де Ван, как мы знаем, другие преподаватели. Они с Франсуа Озоном, похоже, имеют отличное представление о консистенции и цвете крови и о том, как должны выглядеть раны. Патрон ничуть не посрамлен, ученица в треш не ударилась. Все очень убедительно и этим чрезвычайно шокирует. Если вас также, как и меня, поразила сцена убийства в душе из "Криминальных любовников" Озона, вы поймете, о чем речь. Более того. Иногда вместо того, чтобы демонстрировать очередной кусок стали, нарезающий свои ломаные кривые в плоти и крови Эстер, нам показывают ее лицо. И сразу понятно, что то, что происходит ниже лучше вообще не видеть. Лично я так обильно не потел со времен, наверное, "Кинопробы".

В целом, видеоряд заставляет припомнить творения Гринуэя, само собой - Озона, и, хочешь - не хочешь, но Эли Рота (ну, или какого-нибудь Лаки МакКи, если вдруг случилось в свое время такового запомнить). Все очень натурально и очень натуралистично, когда нужно - очень кроваво. Одинаково веришь беседам с подругой и разговорам на планерке, любовному щебету и струящейся крови, за что режиссеру и сценаристу огромное спасибо. Между прочим, режиссурой де Ван восторгался сам Франсуа Озон, кроме того, брал ее в соавторы пары сценариев, так что, в принципе, ничего удивительного.

Оператор, монтажер и композитор свое место знают, но мастерство особо не выпячивают. Особенно не выпячивает второй. У первого все же есть пара необычных, хотя и неочевидно удачных находок, наподобие вертикального сплит-скрина, а последний пару раз обращает на себя внимание отдельными выразительными фразами, кажется, в момент очередной скарификации.

Ставлю этому кино 4 из 5. Все отлично, необычно, очень шокирует и заставляет задуматься - автор, кажется, достиг поставленной цели, пусть немножко подзатянув действие в паре мест. Но главный и большой минус - будто обрубленный конец, варианты трактовки которого замучаешься перебирать. Все хорошо? Ну, это конечно навряд ли. Бросил муж и отовсюду уволили? Вероятнее, но чересчур банально и даже как-то пошло. Умерла? Но, вроде, дышит... Поди, разберись.

Что до размышлений о сути "В моей коже", то тут в пару абзацев не уложиться. В своем интервью Марина де Ван говорит ужасные в своей банальности вещи, верить которым мозг после просмотра кино отказывается. Маэстро объясняет, что Эстер, видите ли, всего лишь занималась самопознанием по принципу "нельзя понять, что внутри коробки, не открыв ее" - и только. Очень хочется списать эти слова на усталось и попытку отвязаться от журналистов. Ну, как Гринуэй не так давно, видели может быть. Дело в том, что журналисты в этот раз подобрались какие-то уж совсем дубовые. Сначала упоенно пересказывали француженке содержание какого-то понравившегося им фильма, потом спросили что-то насчет актерского дебюта Марины в этом кино и добили, назвав с какого-то перепугу "В моей коже" ни много ни мало, а "феминистическим манифестом". Мол, вы, Марин, определенно феминистка, да ведь? Цирк, одним словом. С конями. Такой по-слоновьи изящный подход акул пера к интервью позволяет питать надежду на то, что де Ван замышляла суть своего кино не такой однобокой, а отвечала примитивно, чтобы отстали. Особенно, если вспомнить ее усталое лицо и натянутую улыбку.

Помимо опытов по самопознанию фильм раскрывает еще и вопрос о возможности продолжения прежней обывательской жизни, имея порицаемым обществом, но для него, общества, в принципе, совершенно безвредное хобби. Оказывается, долго совмещать быт, карьеру и пусть личное, но страшное и непонятное увлечение нельзя. Подруги, мужья, коллеги, даже официанты в кафе постоянно будут лезть. Да, из лучших побуждений. Но возможности заниматься тем, чем хочется, если это занятие не укладывается в голове у обывателей, современный человек, кажется, уже не имеет.

И потом, это явно не простое самопознание. Да, часть опытов главгероини выглядят как изощренные исследования собственного тела и попытки заглянуть себе под оболочку. И выражение лица у нее при этом такое пытливо-сосредоточенное. Но опыты по самопознанию очевидно перетекают у Эстер в маниакальное упоение самой собой. Подтверждением тому - экстатическое выражение на лице Эстер в минуты некоторых ее самоистязаний, ее манипуляции со своей кровью, игры с примением фотоаппарата и зеркала. Робкое ппоначалу трогание раны (вам знакомо это легкое и приятное ощущение от поглаживания собственного свежего рубца?) превращается в нечто гипертрофированное и абсолютно психопатическое, одновременно интригующе-завораживающее и отвратительное. Такая, знаете, мастурбация, сопряженная с нанесением вреда здоровью. Онанистический аутоканнибализм. Сам знаю, что звучит необычно, но вот так. Говорите, надумано, чепуха и быть такого не может? Говорите, никакой жизненности и подавно? А вы хранили свои молочные зубы или, скажем, пряди волос? А как бы вы охарактеризовали вкус собственной крови? Вы когда нибудь, хотя бы легонько, кусали себя? Собственная кожа, к примеру, кажется мне довольно приятной на вкус. А ваша вам? Попробуйте.