"Все становится таким ужасно простым - даже страдание" - говорит Клаудия, на что следует ответ ее подруги "у тебя нет никаких причин строить из себя героиню мелодрамы".
Примерно тоже самое, когда Клаудию в очередной раз настигает беспокойство и тревога, говорит ее склонный к легкомыслию любовник Сандро - "это же новое приключение".
- Вот как - приключение...- говорит Клаудия. Ей так не кажется, но и возразить тут нечего.
Весь ход событий оказывается не более, чем приключением, тогда как суть происходящего - от которой вступившие в сговор с простотой вещей события словно отвязались для обретения столь желанной легкости бытия - серьезна и дышит в затылок.
Люди застигнуты врасплох вывихoм времени (приключение равно вывиху - безболезненному как привычный), но кандидатов в гамлеты - чтобы вправить вывих собой - не наблюдается. Во всяком случае не хочет брать на себя эту слишком (по-мужски) серьезную роль красавец-мужчина Сандро; как он сам говорит о себе "я не обзавелся навыком гения". А зачем? Быть неудачником, обсчитывающим чужие проекты, вместо того, чтобы создавать свои - стать архитектором, когда утрачено ощущение Вечности ("раньше строили на века, а теперь на десять, ну двадцать лет" говорит он) - не только проще, но и выгодней.
Легкость рентабельна - на нее есть спрос. "Я хочу того же что и ты" - это опять Клаудия; люди движимы желаниями, которым ничто не препятствует. Простые желания просто осуществляются и образуют цепь приключений. Простая механика бытя. И исчезает она - как любовь и жизнь - так же просто как возникает...
В конце концов Клаудия примиряется с этой простотой и легкостью - вроде бы... Но расколотый пополам финальный кадр фильма - слева вид далеких гор, справа стена замка (построенного на века - ?!) - с впечатанными в него силуэтами любовников, оставляет зрителя скорее в предощущении ужаса нежели простоты, угрозы невыносимости более нежели обещания легкости.
Community Info