Посмотрел пока только первую часть, снятую девяностодвухлетним Антониони ("Опасная связь вещей").
А фильм-то хороший.
Но, пожалуй, это не фильм, а... "действующая модель" фильма.
Антониони делает потрясающую вещь - с помощью нескольких параллельных потоков создает не просто сюжет, но единое состояние - своего рода идею, архетип. Как раз фабула показалась мне здесь не столь значимой. Да она и схематична - но именно это, как представляется, и требовалось Антониони.
И то, что он хотел выразить, ему удалось на все 100. Только не надо воспринимать все эти умные разговоры героев, как "настоящие". Это же несмешивающиеся струи в одной реке, расслоение реальности на отдельные нити, вроде микрополифонии Лигети. Да, реальность, но вышедшая на уровень абстракции, как и "танцы на берегу" - своего рода орнамент.
Только возникает обратный эффект - орнамент в древности являлся отвлечением от конкретного, обнаружением внутреннего ритма бытия, а Антониони с помощью своего "орнамента" создает вполне конкретное впечатление. Так он уже делал (по-разному) в "Ночи", В "Забриски-Пойнт", в "Идентификации женщины". И наоборот - все, что кажется "настоящим", скорее является условностью. Опознавательные знаки, эмблемы - мужчина, женщина, море, водопад. А взаимопроникновение, смешение "потоков", создает эффект мерцания - и не разберешь, где тут условность, а где - реальность.
Пожалуй, это выглядит неестественно. Антониони сбивает с толку наше восприятие. Но это и не должно быть естественным, потому что является "специальным", нарочитым приемом, само наличие которого совершенно не почувствовали умники от кинокритики.
Добавлю, что весь фильм пронизывает ощущение потусторонности, присутствия чего-то "за" - умение, присущее только Антониони, которому для того, чтобы показать Бога, не требуется показывать церковную службу или снимать фильм на евангельский сюжет. Достаточно стакана в руке, машины на дороге, моря или табуна лошадей.
Образчик рецензии:
"...И, наконец, новелла самого Антониони, вызвавшая такое недоумение критиков и публики. Американец, типичный антониониевский персонаж, который водит спортивные машины и тискает женщин в постели с таким видом, будто пишет философский трактат. Его итальянская жена, в невыносимо просвечивающей блузке, утеряла контакт с мужем (как и положено в фильмах Антониони), зато чутко понимает табуны лошадей, живописно пробегающих мимо. Есть вторая женщина, тоже итальянка и тоже брюнетка, от жены американца отличающаяся лишь безбожно силиконовыми грудями. Она заманивает американца в свою постель без всяких усилий. В итоге две женщины в обнаженном виде встречаются на пляжу и с интересом смотрят друг на друга. Добавьте к этому экзотические для Италии пейзажи Тосканы, обнаженных нимф у водопада, и саундтрек с меланхоличными завываниями, видимо, тех же нимф, и получите претенциозную пошлятину невиданного градуса..."
Или еще:
"Герои мало говорят, да здесь это и не важно. Гораздо важнее режиссеру показать красоту человеческого тела и красоту окружающего мира (в фильме представлены красивейшие пейзажи Тосканы)..."
Человек сделал фильм-жест, символ, выпрастывающийся из реальности и возвращающийся обратно. А наивные наши рецензенты, живущие типа в эпоху постмодерна, видят грудь - значит грудь, видят пляж - значит пляж. Спрашивается: и кто же здесь создает высокоградусную пошлятину?
Community Info