Бросив свою науку и превратив хобби в профессию кинорежиссера, он сразу же обратился к теме трансформации человеческого тела, используя знание биологии и физиологии в провокационных целях. Первые короткометражки юного Дэвида Кроненберга, равно как и более поздние, семиминутный сюрреалистиченский «Transfer» (1966) и четырнадцатиминутный «From the Drain» (1967), будем считать пробой пера. В первом из них двое, психиатр и его пациент, сидят за столом посреди заснеженного поля, примерно как персонажи раннего абсурдистского экзерсиса Романа Полянского под названием «Млекопитающие», и обмениваются типичными репликами психотерапевтического характера. Во втором фильме двое сидят уже не посреди поля, а в ванне (впрочем, они оба одеты, а не то, что вы подумали), да ещё и в далёком будущем, и спорят о путях биологической эволюции, склоняясь к идеям, высказанным Брайаном Олдиссом в романе «Долгие сумерки Земли». Финал немного предсказуем: из сливного отверстия появляется растение и убивает одного из дискутантов.
В общем, эти фильмы лучше оставить без внимания, приняв за начало отсчёта среднеметражный «Stereo» 1968-го года с Роном Млодзиком, университетским приятелем Кроненьерга, в главной роли. На экране - стерильные интерьеры и экстерьеры некоего исследовательского центра. Геометрия, пустота, бетон, асфальт, зеркальные стёкла и группа исследователей, стремящихся путём операций на мозге пробудить у подопытных персон телепатический потенциал. Камера «арифлекс» дико жужжала во время съёмки, поэтому записать диалоги на месте не удалось. Да оно и к лучшему, поскольку позже, при монтаже, Кроненберг придумал совершенно другую историю, не ту, которую снимал. «Stereo» был смонтирован и озвучен Кроненбергом во время его пребывания в Европе. Говорят, другие очень ранние фильмы мастера тоже снимались не в Канаде, но точно ничего не известно.
После того, как измученные потоками чужих мыслей телепаты «Stereo» совершили самоубийство, Кроненберг снял ещё более элегантный, ещё более стерильный – однако цветной - коллаж «Crimes of the Future» всё с тем же харизматичным Р.Млодзиком. На этот раз речь шла о психоактивных добавках в косметику. Впитываясь в кожу, новые косметические препараты убивали женщин. В результате на планете погибли все женщины репродуктивного возраста, а мужчинам, не успевшим добиться сколько-нибудь убедительных результатов в биотехнологии партеногенеза, оставалось спокойно дожить до смерти.
Этот фильм, как и «Stereo», был немым, но позже Кроненберг дополнил его закадровым комментарием и дописал музыкальное сопровождение. Интересно тут то, что закадровый текст (очень интересный) практически никак не соотносится с происхдящим на экране. Оба фильма, «Stereo» и «Crimes of the Future», напоминают о нововолновской фантастике Барри Мальзберга, Томаса Диша и особенно Майкла Муркока, а в эстетическом отношении представляют собой типичный продукт Underground Culture.
Обычно такие картины снимают параллельные мальчики, насмотревшиеся Годара и Кеннета Энгера и прочитавшие все без исключения выпуски «Film Culture». Например, ранние киноэкзерсисы Питера Гринуэя выглядят буквально двоюродеными братьями первых работ Кроненберга. Тем не менее, фирма Cinepix, занимавшаяся продюссированием софт-порно, заинтересовалась умным дебютантом и предложила ему делать настоящее кино, с бюджетом, даже со звёздами. Дэвид Кроненберг с энтузиазмом ухватился за большую работу, и год спустя человечество получило возможность познакомиться с научно-фантастическим (а как же!) порнофильмом «They came from Within», позже переименованым в «Shivers», а ещё позже – в «The Parasite Murders». Фильм переделывался в угоду цензуре несколько раз, так что в официальный прокат лента попала лишь в 1974 году.
В полнометражном дебюте Дэвида Кроненберга врач прививал себе – и знакомой пациентке – искусственно выведенных паразитов, которые должны были заменить недействующие внутренние органы, например, больные почки. Эти червеобразные квазиорганы со своими задачами справлялись успешно, но побочным продуктом их метаболизма были токсины, возбуждавшие неудержимые сексуальные и агрессивные импульсы. К тому же споры паразитов передавались половым путём – изящное предвидение СПИДа. Действие разворачивалось в великолепном суперсовременном доме-городе, символе технологических достижений потребительской цивилизации. Однако стерильная среда стекла и бетона оказывалась катастрофически незащищённой от инфекции. Гигантский жилой комплекс затопляла оргия, быстро перераставшая в массовую бойню. Метасюжет довольно сильно напоминал роман Джеймса Балларда High Rise, который писался в Англии параллельно съёмкам фильма в Канаде. Похоже, Кроненберг и Баллард мучились одними и теми же страшными снами. Тогда, на восходе семидесятых, подобные коллизии казались фантастикой. Сегодня "Shivers" выглядит почти документальным репортажем, да фильм и снят в стилистике телевизионного репортажа.
Так определилась магистральная тема творчества Кроненберга, чудовищно актуальная для нашего весёлого времени.
Раз за разом, невзирая на ругань критиков и коммерческие провалы, Кроненберг возвращается к теме метаморфозы. Человек меняется, говорит Кроненберг. Человеческое тело трансформируется, но сознание человека не поспевает за темпом мутаций. Мы не успеваем осознать изменения собственного тела – вот ужас-то. Мы не замечаем прихода «новой плоти», новых тел. А ведь распространение рака, радиоактивные и химические мутации, развитие хирургии, успехи генной инженерии и клонирования, бодибилдинг, силиконовые чудеса и даже СПИД впрямую демонстрируют нам исчезновение четких определений – что же такое «человек»?
Выходу «Shivers» сопутствовал скандал, продюссеры потребовали переделок, но с каждой новой версией фильм становился только жёстче и страшнее. Отпадали порнографические эпизоды, вырезались сцены садистского насилия, однако оставалось ощущение, что подобное разворачивается буквально за рамкой кадра, вплотную к происходящему на экране. Цензура фактически нагнетала саспенс в «Shivers» Кроненберга, насильственно выводя молодого режиссёра на новый эстетический уровень.
Community Info