изумлен(а)ЗОЛОТАЯ ПАЛЬМОВАЯ ВЕТВЬ
Каннский кинофестиваль – второй по старшинству после Венецианского. Собственно, он и был создан в пику последнему, поскольку тот проводился в фашистской Италии и награды там получали режиссеры, лояльные режимам Гитлера и Муссолини.
Сочетание возраста с безупречной родословной позволили обрести Каннам репутацию наиболее авторитетного кинофорума. Его открытие в сентябре 1939 года совпало с объявлением II мировой войны, потому настоящий старт состоялся 20 сентября 1946 г. В 1950-е, когда в послевоенных США, Франции и Италии началось бурное развитие кинематографа, именно Канны стали тем местом, где сходились разнообразные «новые волны».
Сочетание возраста с безупречной родословной позволили обрести Каннам репутацию наиболее авторитетного кинофорума. Его открытие в сентябре 1939 года совпало с объявлением II мировой войны, потому настоящий старт состоялся 20 сентября 1946 г. В 1950-е, когда в послевоенных США, Франции и Италии началось бурное развитие кинематографа, именно Канны стали тем местом, где сходились разнообразные «новые волны».
Отсюда основное отличие Канн от иных фестивалей: здесь умеют не просто заметить новое дарование, но также угадать развитие языка киноискусства, более того – предопределить это развитие. Такого уровня влияния на кинопроцесс не удалось достичь еще ни одной фестивальной структуре.
Главную награду фестиваля – Гран-при, который вручали всем участникам – заменили в 1955-м году «Золотой пальмовой ветвью» (пальмовая ветвь изображена на гербе Канн); свой статус приза за лучший полнометражный фильм основного конкурса она обрела в 1975 г. В последнее десятилетие география лауреатов значительно расширились. Лидерами по-прежнему остаются американские режиссеры: в прошлом году «Ветвь» получило «Древо жизни» Терренса Малика, в 2003 - «Слон» Гаса Ван Сента, в 2004 жюри во главе с Квентином Тарантино отдало первенство документальной ленте «Фаренгейт 9/11» (Майкл Мур), но награждения фильмов «Дядюшка Бунми, вспоминающий свои прошлые жизни» (Апичатпонг Верасетакул, Таиланд - 2010 ) и «4 месяца, 3 недели и 2 дня» (Кристиан Мунджу, Румыния - 2007) привели к сенсационным открытиям новых киношкол.
Главную награду фестиваля – Гран-при, который вручали всем участникам – заменили в 1955-м году «Золотой пальмовой ветвью» (пальмовая ветвь изображена на гербе Канн); свой статус приза за лучший полнометражный фильм основного конкурса она обрела в 1975 г. В последнее десятилетие география лауреатов значительно расширились. Лидерами по-прежнему остаются американские режиссеры: в прошлом году «Ветвь» получило «Древо жизни» Терренса Малика, в 2003 - «Слон» Гаса Ван Сента, в 2004 жюри во главе с Квентином Тарантино отдало первенство документальной ленте «Фаренгейт 9/11» (Майкл Мур), но награждения фильмов «Дядюшка Бунми, вспоминающий свои прошлые жизни» (Апичатпонг Верасетакул, Таиланд - 2010 ) и «4 месяца, 3 недели и 2 дня» (Кристиан Мунджу, Румыния - 2007) привели к сенсационным открытиям новых киношкол.
"ЛЮБОВЬ" МИХАЭЛЯ ХАНЕКЕ
Михаэль Ханеке – безусловный любимец Канн. В 2001 году «Пианистка» по одноименному роману Эльфриды Елинек принесла режиссeру Гран-при жюри. В 2007 Ханеке вручили приз ФИПРЕССИ и приз за лучшую режиссуру («Скрытое»), а историческая сага «Белая лента» была удостоена «Золотой пальмовой ветви» в 2009-м. Через три года Ханеке получил «Ветвь» за «Любовь»: завоевать эту награду дважды удавалось очень немногим кинематографистам и никому — в столь короткий срок. Именно «Любовь» на данный момент – высшее достижение режиссера.
Учителя музыки Жорж (Жан-Луи Трентиньян) и Анна (Эмманюэль Рива) прожили вместе всю жизнь. Им обоим за восемьдесят. Анна заболевает, ее тело пожирает паралич, функции организма отключаются одна за другой. Жорж нанимает сиделок, но скоро понимает, что от них Анна не может получить искренней заботы. Оставив преподавание, он всецело посвящает себя заботам о жене, которую не может отправить в больницу, на чем настаивает их взрослая дочь Ева (Изабель Юппер), время от времени навещающая родителей.
На первый взгляд, обычная семейная драма с мотивом неизлечимой болезни - распространенный сюжет в европейском кино. Но Ханеке находит уникальный способ воплощения стандартной истории. Попытаемся понять, как он это делает. Его оптика очень внятна, лишена двусмысленностей либо опосредующих, развлекательных приемов. Камера максимально статична, второстепенные эпизоды могут тянуться намеренно долго. Это – позиция внимательного, иногда безжалостного наблюдателя. В ранних фильмах («Видеопленки Бенни», «Забавные игры») такой подход обращался эстетикой предельного шока. Впрочем, шок никогда не был самоцелью. При этом Ханеке работает с воображением зрителя с тонкостью и умением, достойными Бунюэля (чьего «Ангеля-истребителя» неизменно называет в числе излюбленных). В драматургии в основных характерах всегда остается продуманная недосказанность, которая затрудняет однозначную интерпретацию.
«Любовь» сделана похожими средствами, но ощутимо отличается от того, что режиссер снимал ранее. Как и большинство его предыдущих фильмов, это камерная драма: практически все действие проходит в квартире Анны (Эммануэль Рива) и Жоржа (Жан-Луи Трентиньян). Замкнутые интерьеры идеальны для исследования человеческой природы – сколь угодно жестокой — ведь из пространств, создаваемых Ханеке, обычно нет выхода: ни буквального, ни метафорического, — но автор нарушает собственные правила.
«Любовь» сделана похожими средствами, но ощутимо отличается от того, что режиссер снимал ранее. Как и большинство его предыдущих фильмов, это камерная драма: практически все действие проходит в квартире Анны (Эммануэль Рива) и Жоржа (Жан-Луи Трентиньян). Замкнутые интерьеры идеальны для исследования человеческой природы – сколь угодно жестокой — ведь из пространств, создаваемых Ханеке, обычно нет выхода: ни буквального, ни метафорического, — но автор нарушает собственные правила.
Он делает то, чего не делал ранее: вводит два плана повествования, которые можно назвать бытовым и метафизическим или планом смерти и планом любви соответственно. Первый разворачивается на уровне основного сюжета, который начинается с конца: полиция, выламывая двери, проникает в пустующую квартиру, обнаруживает в спальне разлагающееся тело Анны, а Жоржа не находит вовсе. Далее и до конца фильма нам показывают цепочку событий, приведших к ужасному финалу.
Метафизический пласт повествования прочерчен намного тоньше. Иногда он подан даже сугубо материальными уликами: так, возвращаясь во второй (сразу после вступительной) сцене домой, Анна и Жорж обнаруживают сломанный замок на дверях. Но по большей части этот особый внутренний сюжет соткан из сновидений и фантазмов: Анна, вполне здоровая, за роялем в видении Жоржа; Жорж, пишущий письмо мертвой возлюбленной; Анна и Жорж, уже после трагической развязки как ни в чем ни бывало покидающие прОклятый дом; наконец, Ева, в финале с изумлением осматривающая пустую, без каких бы то ни было следов беспорядка и разложения квартиру родителей.
Метафизический пласт повествования прочерчен намного тоньше. Иногда он подан даже сугубо материальными уликами: так, возвращаясь во второй (сразу после вступительной) сцене домой, Анна и Жорж обнаруживают сломанный замок на дверях. Но по большей части этот особый внутренний сюжет соткан из сновидений и фантазмов: Анна, вполне здоровая, за роялем в видении Жоржа; Жорж, пишущий письмо мертвой возлюбленной; Анна и Жорж, уже после трагической развязки как ни в чем ни бывало покидающие прОклятый дом; наконец, Ева, в финале с изумлением осматривающая пустую, без каких бы то ни было следов беспорядка и разложения квартиру родителей.
Все эти эпизоды можно было бы счесть не более чем чередой грез, оттеняющих основной сюжет; но что есть, в конце концов, искусство, как не греза – более убедительная, нежели самое жизнь? Момент, когда Жорж и Анна, после полного страданий пути, достигают своей истины — истины двоих - находится вне любой обусловленности, вне тлена. Мы же видим на экране чудо, о котором сказано уже много веков назад: любовь, что движет солнце и светила.
Читайте другие рецензии в рубрике "10 фильмов Каннского фестиваля, достойных вашего внимания":
Community Info