Отец ушёл жить к любовнице, а мать, погрузившись в нирвану, медитируя перед лампой, воспроизводящей знойный закат, потеряла интерес к своему сыну, который, не сумев повернуть к себе её внимание, вдруг превратился в настоящего монстра, уподобившись жадному хищнику (по кличке Заппа) из домашнего аквариума, требующего ежедневно живой корм, начав «пожирать», одного за другим, окружающих, изливая на них бурный гнев и кипящее зло.
По нынешним временам Билле Аугусту, наверное, пришлось быть поосторожней с подростковой обнажёнкой, но двадцать лет назад режиссёр мог без опаски ввалиться с операторской тележкой в раздевалку к двенадцатилетним мальчикам, чтобы упереться объективом в промежность одного из ребят, так просто обозначая невинность подростков, переходящих на уроках от пестиков и тычинок к изучению мужских пенисов и женских вагин. Правда, к некоторым из них мужество придёт, опережая половую зрелость, ударяя кровью в голову, а не только в разогревшийся пах.
Два товарища, Бьёрн и Мюлле, сбившиеся в карманную банду, вдруг отшатываются от третьего, Стена, испугавшись безудержной ненависти своего вожака, инстинктивно защищаясь от его порочности, которая, обвиваясь петлёй вокруг шеи, утягивает парня на самое дно.
Не отдавая особого приоритета, режиссёр развивает несколько линий, сдвигая в ряд сексуальные опыты Бьёрна, оторванного на лето от школьной подружки, а теперь клюнувшего на случайный мимолётный флирт, с беззащитной добротой могучего Мюлле, ставшего первой жертвой эгоистичного тирана, вымещающего боль своего одиночества, не щадя, ни своих, ни чужих.
Вполне доверяя юным актёрам, Билле Аугуст старательно подбирает штрихи, чтобы точнее обрисовать личности их героев, будь то романтическая мизансцена у Бьёрна, многозначительная пауза Стена или просто светящееся дырами нижнее бельё здоровяка Мюле — каждым кадром он дополняет картину стремительного внутреннего роста и нарастающего внешнего напряжения, ведущих к мрачной развязке, мало похожей на драку до первой крови.
Аугусту оставалось сделать пару шагов до триумфа «Пелле завоевателя», одним из которых стало последовавшее затем возвращение режиссёра к играм и страданиям молодняка, состоявшееся в условном продолжении «Заппы», названном «Верность, надежда и любовь», однако, при некоторой преемственности по части уцелевших лиц, то была уже совсем другая история.
Community Info