Имя литовского кинорежиссёра Арунаса Жебрюнаса вряд ли на слуху у современных синефилов, да и предыдущее поколение им особо не интересовалось. Зато простые советские тётки, вероятно, помнят теленовеллу «Богач, бедняк» по Ирвингу Шоу. Она была чрезвычайно популярна. Я, впрочем, её не смотрел. Зато я смотрел забавный и поверхностный фильм Жебрюнаса «Приключения Калле-Сыщика», типичную качественную советскую телепродукцию «про заграницу». Приятно было, что упор был сделан не на «загранице» (более поздние «Мери Поппинс, до свидания» и «Честный, рыжий, влюблённый» раздражали подчёркиванием того, что дело происходит «не у нас», в сказочной условной Инострании), а на детских играх и взаимоотношениях детей. Как всегда у Жебрюнаса, особенно хорошо получилась девочка, Ева-Лотта, которая сосредоточенно и довольно успешно учится «быть женственной», но и другие дети тоже вышли очень даже живые. Гангстеров и полицейских играли литовские театральные режиссёры и дирижёры симфонических оркестров, и это тоже было хорошо.
Однако сегодня я вспомнил не «Приключения Калле-Сыщика» и даже не культовый для меня «Последний день каникул» (в союзном прокате «Девочка и эхо») с Линой Бракните, а намного менее известное кино – «Красавица».
У этого фильма странная судьба. Его почти никто не видел, а между тем «Красавицу» можно назвать шедевром. Когда на международном фестивале детского кино в Готвальдове чешские журналисты увидели «Красавицу», показанную маргинально, у вне конкурса, они ошарашено спрашивали Жебрюнаса, почему фильм такого уровня не представлен на главных кинофестивалях мира в Каннах или Венеции. Жебрюнас в ответ только плечами пожимал. По тогдашнему "кодексу поведения" он не имел права сообщать иностранным гражданам, пусть даже чехам из социалистической ресупублики, о том, что его предыдущая картина, среднеметражный сюрреалистический фильм "Смерть и вишнёвое дерево" был намертво запрещён. В СССР «Красавица» никому не понравилась, московские критики разорвали её в клочья. Почему так – даже гадать не хочу, хотя предположений может быть вагон и маленькая тележка. Скажу лучше, за что я люблю «Красавицу».
«Красавица» - тонкое черно-белое кино о людях на окраине большого города. Из безликого центра идёт давление, сминающее, топчущее, уничтожающее подробный провинициальный уют, основанный на непрерывном течении времени, на памяти, на истории. Люди окраины – люди с прошлым. Однако окраина для Жебрюнаса и его сценариста Юрия Яковлева только фон для рассказа об игре в «красавицу», когда дети выбирают какую-нибудь девочку и начинают говорить ей, как она прекрасна. Десятилетнюю Ингу, вовсе некрасивую, выбирают несколько раз, и девочка преображается. Она танцует, она начинает светиться внутренней красотой. Это – чудо, которое тут, на наших глазах, совершают обычные мальчишки и девчонки.
Но дальше происходит то, что мы знаем по сказке Андерсена «Новое платье короля»: прямодушный мальчик, не делающий принимать участие в игре, отбрасывает ложь и прямо в глаза «красавице» объявляет истинную правду. Что «король-то голый», что Инга никакая не красавица, просто уродина, фу. И девочка гаснет.
Тут мы имеем дело с вывертом прекрасно всем знакомого сюжета на сто восемьдесят градусов. Да, король голый. Да, искусство бесполезно и ничему практическому не служит. Всё так и есть. Но подобная позиция бесплодна и постыдна. Поэтому мальчик мечется, пытаясь хоть как-то исправить последствия своего поступка.
Нежный, умный фильм Жебрюнаса о красоте, любви, верности и прощении в момент выхода на экраны не был востребован. Он даже не был замечен, а тех, кто его заметил, он раздражал. Но я надеюсь, что всё же... Ладно, и так понятно, что я хотел сказать.
Community Info