В качестве преамбулы несколько слов о… парфюмерии. Многие, вероятно, знают, что парфюмерное изделие – будь то духи или туалетная вода – состоит из смеси различных ароматических веществ, запах которых описывается специальным понятием «нота». Нота гвоздики, нота сантала и т.п. В зависимости от степени устойчивости к выветриванию ноты классифицируются как верхние, средние и базовые. Изначально парфюмерное изделие источает преимущественно аромат верхних нот. Немного погодя преобладающим становится аромат средних нот, а спустя ещё некоторое время – базовых.
Так вот. Довольно часто встречаются фильмы, индивидуальное восприятие которых укладывается в аналогичную схему. Первые впечатления появляются ещё во время просмотра, во время него же часто и исчезают. Зрелые впечатления, как правило, уже перманентны и возникают либо к концу фильма, либо сразу после. И наконец – иногда спустя несколько дней, а то и недель – приходят окончательные впечатления, окончательно расставляя точки над i в сознании зрителя и окончательно формируя его отношение к тому, что он увидел. «Эйфория» режиссера Ивана Вырыпаева – произведение именно такого рода.
До какого-то момента я абсолютно не сомневался, что показывают мне что-то… не то чтобы документальное, а, мягко сказать, не очень художественное, что-то постановочно-публицистическое на злобу дня. Я имел такое чувство, что мне показывают вариацию на тему кинофильма «Жесть», столь же тупую, бессмысленную и, разумеется, прекрасную в своей горькой правдивости. Зачем таить: я был уверен, что попал на очередную передачу из цикла «В мире животных российских городов и сёл». Очередной юный натуралист от режиссуры пробрался в глубины заповедника Россия и наснимал там. Основой киноистории стала нехитрая драма, завязавшаяся и развязавшаяся в течение часа с небольшим экранного времени. Трагедия стара и пошла как мир: двое молодых пейзан, двое животных в людском обличии взалкали друг друга, а взалкав, преступно овладели друг другом, попрали условности морали. Впрочем… преступно ли? Они же животные, и одно лишь это определение делает их неподсудными. Точно так же неподсудно и третье животное – обманутый муж, вершащий кровавую месть, расстреливающий плывущих в лодке прелюбодеев с высокого донского берега. Всё очень печально и несколько скучновато.
Вот такими были «верхние ноты», да. А потом… а потом вдруг – не помню уж в каком именно месте – сверкнуло: ба, да это ж любовь. Это ж любовь, черт подери! Любовь в редком для себя первозданном виде. Она ведь именно такой и встречается в дикой природе – нерафинированной, грязноватой, полной гормонов. И оттого лишь более забористой, душащей, выключающей рассудок. Причём, это именно ЛЮБОВЬ, а не похоть! Несмотря на своё чумазое происхождение, чувство это – не банальная тяга дружить пиписьками, это неуёмное стремление поглотить любимое существо – вобрать его в себя целиком и нежно держать внутри себя… И не выпускать. Никогда-никогда.
Таковы были «средние ноты». И держались они довольно долго, претендуя на полное отражение сути. Но присутствовало и некое щемящее чувство недопонимания чего-то важного, основного. Всё как-то казалось: нет, это не про любовь. Не про неё одну. Это не про любовь и не про месть, да и вообще не про этих Веру, Пашу, Валеру…
И вдруг пришло воспоминание, прояснившее для меня всё. Я вдруг понял, что фильм этот – стон. Фильм этот – плач. Фильм этот – вой. О жестокости и равнодушии Бытия. О невозможности выпросить, вымолить, выцарапать назад Безвременно и Безвозвратно Ушедшее.
… Когда-то давным-давно я попал в неожиданную пробку на каком-то подмосковном шоссе. Было лето, жарко, машины тащились со скоростью пять километров в час. Минут через сорок стала ясна причина затора: посреди дороги лежал труп, все аккуратно его объезжали. На обочине стоял грузовик; прислонившись спиною к заднему колесу и вцепившись руками в голову, сидел на земле водитель. Тело было закрыто свежими еловыми лапами – кто-то успел сгонять в лес, позаботился о слабонервных. Всё бы ничего, но из-под хвои была видна одна нога.
И это бы ничего… если бы это не была нога подростка. Мальчик или девочка – сказать было трудно. Не очень новая кроссовка, загорелая щиколотка, комариный расчёс…
Фильм не просто хорош, фильм гениален. Обычно я скуп на подобные эпитеты, но это действительно Вершина. От и до. Великолепно всё: подбор актёров, игра, вертолётные съёмки донской степи… И музыка, музыка… Шалая гармошка, печальная и быстрая как сама жизнь.
Community Info