(скачать можно здесь: http://www.fast-torrent.ru/film/marta-marsi-mej-marlen.html)
Сон чувств рождает чудовищ.
С чувствами ясно: недостаток любви в одной семье, смертельный избыток в другой. С чудовищами сложнее. В «Марта, Марси, Мэй, Марлен» они есть, но роль их остается непонятной. Впрочем, сам фильм – полнометражный дебют Шона Дуркина – это довольно странный гомункулус, составленный из двух, в конечном счете так и не смешавшихся жанровых фракций.
Марта (Элизабет Олсен) сбегает из секты, руководимой неким Патриком (Джон Хоукс), к своей старшей сестре Люси (Сара Полсон), с которой не общалась более 2 лет. Соврав (жила в Нью-Йорке, поссорилась с бойфрендом), пытается начать новую жизнь. На мирное воссоединение, впрочем, это мало похоже. Люси имеет свою налаженную жизнь, ее муж Тед (Хью Дэнси) реагирует на молчаливую, издерганную Марту с нарастающим раздражением.
Марта зависла между двумя семьями: тоталитарной общиной Патрика, где любовь имеет смертельный избыток, и Люси, где любви недостает. У Патрика могут убить ради доказательства преданности, Люси ждет ребенка, но Марта убеждена, что сестра не будет хорошей матерью. История не о паранойе, не о тоталитарных культах (тема востребованная в сегодняшнем американском кино), а о выборе.
Молчание Марты – это молчание фотографии на стене («Она – фотография на стене» - поет Патрик, Люси все время фотографирует сестру, но результат не попадает на экран) – фотографии, сделанной ради баловства. Она мечется в нарастающей паранойе и в непреодолимом отчуждении, которое чередуется с обильными флэшбеками из недавного сектантского прошлого. Отчуждение – главное чудовище экзистенциализма. Однако оно остается такой же картинкой, бездейственной абстрактной категорией, заглушенной рядовым семейным скандалом.
Проблема в полном отделении того, что происходит с Мартой у Патрика и у Люси. Внутренний разлом Марты Дуркин пытается показывать через атмосферные различия, но в итоге получает конфликт жанров – банального триллера и не менее банальной психологической драмы, при том, что финал дает именно с претензией на экзистенциальность.
Бытование в секте описывается с внешней стороны, как цепь событий, начиная с того, что Марта «должна быть частью происходящего», как говорит Патрик, заканчивая ее преследованием после побега. Жизнь у Люси – сцепление нюансов, разработка мотиваций, чеховская тягостность пауз и короткие вспышки ссор.
Разница также – и не более - подчеркивается звуковым оформлением. Воспоминания о секте сопровождает мрачный, пульсирующий, тягучий эмбиент, сцены у Люси вообще лишены музыки, часто бессловесны. У Патрика действие спрессовано, насыщено жестами, многозначными фразами, общими планами. При этом два пространства – загородные дома Люси и Патрика - почти сливаются в одно.
Люси – аккуратистка, Тед – столь же упорядоченный карьерист, Марта – бунтарка, Патрик – харизматичный лидер, который в определенной мере сам верит в свою миссию. Но все это – лишь наброски характеров, полноценными характерами не становящиеся. Фотографии есть фотографии.
Итоговый выбор Марты выглядит несущественным, и даже его внезапность, намеренно приглушенная, не вызывает отзвучий в завершившейся истории. Актриса старательно отыгрывает внешние ситуации и никоим образом не передает внутренние, потому – так ли уж важно, в чью машину Марта сядет после всех треволнений.
Нет движения характеров, нет разработки побуждений, оттого кажется, что Марте равно плохо и у Патрика, и у Люси, но добро и зло, любовь и отвращение съедены энтропией, пропитывающей фильм с первых же кадров. Главное противоречие фильма – жанровое. Драму выбора Дуркин подменил игрой с жанром. Потому единственным четко обрисованным словом на поверхности этой однообразной истории остается безразличие. Очевидно, совсем не тот результат, который мог бы быть.
Дмитрий Десятерик
Community Info