Так вот скажите, о чём он раньше думал, ответите, как он смотрел в глаза своей подруги, деля вместе с нею ночную постель? Думал про плыть по общему руслу, обходясь без лишних проблем? Не хотел замечать или рассчитывал всё замылить? Если бы не отклик, который возник с другой стороны. Отклик, который поверг в смятение, открывая возможность и заставляя всё это переживать: влечение и невозможность дружбы, страх отторжения, чтоб признать себя не таким.
Растерянный юноша решается открыться, и, оказывается, что он не один. Он не один, но их не двое — кино продолжает ставить вопросы, чтобы парень искал на них ответ, определяя направление, признать в себе другого или спрятаться, как товарищ, за гетеросексуальной семьёй.
Молодому человеку приходится выходить из сложных обстоятельств, совершая ответственный выбор, показывающий дорогу для таких же, как и он, представляя кино инструкцией по безопасности преодоления трудностей самоопределения и связанным с ним опасных шагов навстречу (обману) или в сторону одиночества, пусть даже приносящего горькую боль.
Совершенно рационально, без нервных закидонов и громкой истерики, сквозь взволнованные взгляды, проступает глубина психологического напряжения, переживаемого шестнадцатилетним Карстеном (Аллан Хайд), не ускользающим от закономерной тревоги, сохраняя присутствие духа, позволяющего ему следовать здравому смыслу, делающему героя сильнее и мужественней, твёрдо зная теперь, что он — гей.
Community Info