Как бы не упрекали снобы Московский Международный кинофестиваль в предсказуемости, он способен преподносить подлинные сюрпризы. Например, где ещё, кроме как на ММКФ, вы узнаете, что экранизация Чехова производства США, снятая грузином, сто лет назад эмигрировавшим в Израиль, может оказаться не полным говном?.... Одну из самых примечательных картин весьма сомнительной программы «Русский след» следует заценить хотя бы из любопытства - на фильм израильтянина Довера Кошашвили «Дуэль» я пришла, нарочно сев поближе к выходу, чтобы можно было сбежать, заценив первые кадры:), и, представьте себе, не сбежала и не пожалела, что пришла.
Режиссер Кошашвили принял единственно верное в подобных случаях решение - особо не экспериментируя, придерживаться классики, и в результате практически дословно и покадрово переснял знаменитую советскую киноверсию чеховской "Дуэли" – «Плохой хороший человек» Хейфица. Сравнивать эти два фильма, разумеется, ни один человек в здравом уме не станет, но версия Кошашвили получилась вполне добротной, зрелищной и без какого-либо намека на клюкву. Несмотря на то, что Крым в "Дуэли" больше смахивает на Амальфитанское побережье, фильм получился на удивление русским, ничто не режет глаз неправдоподобием. В конце концов, место действия - чистая условность, а вот типажи никакого протеста не вызывают, а главное - великолепно передана фирменная чеховская тоска - разновидность русской хандры, которая, как известно, совсем не аглицкий сплин:). К слову сказать, ни один из исполнителей ролей, включая супер-пупер звезду Эндрю Скотта, мне неизвестен:), но ведь парень не виноват, что сыграть Лаевского лучше Даля невозможно, правда?:)...
А вот нашумевшая в прошлом году немецко-британско-российская копродукция "Последнее воскресение" Майкла Хоффмана, снятая по биографическому роману Джея Парини о последнем годе жизни Толстого и его исходе из Ясной Поляны, несмотря на продюсирование Андроном Кончаловским и Елену нашу Васильевну Миронову aka Хелен Миррен в роли Софьи Андреевны, совсем не кажется русским фильмом, хотя авторы, безусловно, делали ставку на аутентичность. Подобно тому, как Кошашвили препарировал Хейфица, Хоффман, безусловно, отталкивался от "Льва Толстого" Сергея Герасимова, но получилось, прямо скажем,. не очень. Снимавшееся вроде бы в подлинных ландшафтах и интерьерах Ясной Поляны действо начинается сценой в спальне с каменными стенами, которая опрокидывает всё выданное авансом доверие к картине: почему создатели ухитрились "оборудовать" спальню супругов Толстых не в бревенчатом яснополянском срубе - тайна сия велика есть.
Последние годы жизни нашей глыбищи, как известно, были ознаменованы борьбой за права на его литературное и идейное наследство (не в фигуральном, а вполне в буквальном смысле слова), соперничеством всевозможных "наследников", последователей, душеприказчиков и приживалов, а также мучительными, кризисными, противоречивыми отношениями с женой, вполне описываемыми формулой "любовь-ненависть". Английские актеры играют великолепно, но никому из них не удается не то что перевоплотиться в русского человека, но даже приблизиться к русскому характеру. Софья Андреевна в исполнении Миррен, которая сама потомок русских аристократов - именно английская графиня, телятинские толстовцы в косоворотках - английские актеры, а лихо колющие дрова зазнобы толстовских секретарей Черткова и Булгакова - английские эмансипэ. Пожалуй, самым русским получился Кристофер Пламмер в роли Льва Николаевича, хотя в его исполнении "глыбища" выглядит каким-то причесанным и приглаженным, комфортным в сожительстве и цельно-непротиворечивым в идейном отношении. Абсолютный, идеальный гуру, вынужденный сносить чудачества жены, мириться с её всепожирающей ревностью, модерировать её конфликты с другими претендентами на творческое наследство, Толстой смотрится единственным душевно здоровым человеком в окружении странных, неуравновешенных, акцентуированных, гипертрофированно эмоциональных, истеричных персонажей. Будь я на месте солнца русской прозы, мне было бы весьма затруднительно удержаться и не огреть Софью Андреевну в исполнении Миррен лопатой по голове.
С одной стороны, фильм лишен обычной для зарубежных лент "про русскую жизнь" лубочности, пошлости и дурновкусия, но и искомой аутентичности, увы, авторам достичь не удалось. Не знаю, в чем заключалась миссия продюсера, но в отличие от режиссерской работы Хоффмана, выжавшего из материала максимум возможного, Кончаловскому тут жирный незачОт.
Показ "Последнего воскресения" на ММКФ был неслучаен, и осуществлялся в рамках облегченной ретроспективы Хелен Миррен, включавшей в себя всего три фильма. Однако помимо этого увидели мы Елену Васильевну и в фильме закрытия фестиваля - шпионском триллере Джона Мэддена "Расплата", оставившем у меня чувство легкого недоумения. "Расплата" - дословный, практически покадровый американский ремейк израильской ленты Асафа Бернштейна "Ha-Hov" ("Долг") об операции Моссада по похищению биркенауского мясника, три года назад показанной на ММКФ-2008.
Трое друзей-агентов Моссада должны уничтожить нацистского преступника - "Хирурга из Биркенау", проводившего во время войны преступные опыты над людьми. В 1964 году троица отправляется в Берлин, где бывший потрошитель трудится гинекологом в собственной клинике. Потрошителя похищают и удерживают на квартире, пытаясь переправить в Израиль. Но нацист не лыком шит и успешно сбегает - операция провалилась. Друзья принимают решение объявить его убитым, поскольку уверены, что он ни при каких обстоятельствах себя не обнаружит. В Израиль агенты вернулись национальными героями.
Через 30 лет в украинской прессе появляется заметка, в которой рассказывается о пожилом человеке, живущем в доме престарелых под Киевом. Старикашка утверждает, что он – тот самый Хирург, и что он хочет покаяться в былых преступлениях. Кто он на самом деле - выживший из ума маразматик или действительно биркенауский мясник?... Прошлое безжалостно вторгается в размеренную жизнь Рахели (Миррен) – пожилой писательницы, она должна наконец осуществить возмездие и совершить еще одно, последнее в своей жизни убийство.
Честно говоря, не очень понятно, зачем через три года после выхода неплохого фильма переснимать ухудшенный ремейк. Американская версия проигрывает израильской и в динамизме, и в драматизме. Примечательна смена трактовки: в израильском варианте моссадовцы - герои, осуществляющие возмездие над фашистским наследием, в американском - люди, преступившие закон и моральные нормы, пусть и во имя высокой цели. Невозможно покарать убийцу, не став убийцей самому, объясняет Мэдден. Может, в этом и заключался сакральный смысл создания этой посредственной в художественном отношении реплики?....
Как бы там ни было, политика руководителей ММКФ, открывших фестиваль американским блокбастером, а закрывших - боевиком, прославляющим подвиги Моссада, мне представляется весьма сомнительной. Я бы выбрала другие картины - достойных претендентов было в изобилии...
Community Info