drugoe_kino

В наше время постмодерна зритель настолько остофигел от выдаваемых за кино хоум-видео, снятых дрожащей камерой,  что любой приличный костюмный фильм про "те времена",  любой мало-мальски смотрибельный байопик обречен на успех.   Ну уж если не у зрителя,    -  зритель смотрит "трансформеров", а не байопики,    -   то у критики гарантированно.   Австрийско-немецкий фильм  Кристофа Штарка  "Табу. Душе не место на Земле"     -   именно такой добротный костюмный фильм, сочетающий в себе достоинства  и недостатки различных жанров   -   тут и от байопика, и от исторического фильма, и от психологической драмы, и софт-порно, и даже не софт-,  в общем, всего понемножку.



Причудливое название ленты    -    это строчка из стихотворения австрийского поэта начала прошлого столетия Георга Тракля, и если рядовой российский зритель вряд ли что-то о нем знает, то для австрияка или немца это подлинный поэтический классик, проживший, как и наш российский классик первого ряда, всего 27 лет.  Наивно было бы предполагать, что в центре картины  муки творчества или судьба литературного наследия поэта.  Из нынешних биографических фильмов мы всегда узнаем, с кем и как спал писатель (поэт, музыкант, художник), какие имел анатомические особенности и вредные привычки, какие детские травмы повлияли на его шаткую психику  (подростковый энурез, нелюбовь родителей, раннее растление), как свел счеты с жизнью (известно, что великие в своих постелях не умирают).  Законы сегодняшнего кинопроката таковы, что если твоя фамилия не Ханеке и не фон Триер,  кассу собрать можно лишь вплетя в ткань киноповествования либо тему педофилии, либо инцеста.  Натуралистические сексуальные сцены оставляют ощущение некоторой избыточности:),  но в художественном отношении придраться действительно не к чему:).

Итак, об инцесте:). Сюжет фильма строится вокруг запретной, греховной связи Тракля с родной сестрой Гретой    -    в их случае это не проявление безответственной распущенности, а глубокая, испепеляющая страсть двух людей, считающих себя единым целым.  Но если со стороны Греты (Пери Баумайстер)  это любовь жертвенная, альтруистическая,  то Тракль  (Ларс Айдингер)  выглядит в фильме законченным эгоистом и вообще личностью премерзкой    -  сумасбродный кокаинист, доведший себя пагубными страстями до несовместимых с жизнью хворей и распада личности,  слабохарактерный лузер-неудачник, весь фильм вымучивающий тонюсенький поэтический сборник, который бы без помощи и участия Греты никогда бы не увидел свет, агрессивный, закомплексованный и жалкий социопат.  Весь фильм не покидает ощущение, что где-то "дурят нашего брата", потому что такое отталкивающее чудовище в принципе полюбить невозможно, а у реального Тракля, помимо беззаветно любящей женщины, был широкий круг читателей и поклонников, целая плеяда талантливых друзей (с тем же Оскаром Кокошкой, вопреки версии режиссера, Тракль сблизился отнюдь не на почве болтовни о подлой женской сущности).

Разумеется, ничего  не говорится в фильме и о том, что Тракль героически воевал в Первую мировую, ухаживал за ранеными поляками в госпитале и о других малозначащих, с точки зрения авторов, деталях.  По версии режиссера, и Георг, и Грета (бывшая, кстати, в последние годы своей короткой жизни женой композитора Брукнера) покончили с собой, хотя в случае Тракля вернее было бы употребить выражение "погиб от передоза".  
Рекомендуется смотреть:  признанным и непризнанным гениям,  людям, переживающим депрессию и расстройства личности различной природы (в том числе алкогольной и наркотической), любителям немецкой порнографии,  немецкой поэзии, Blut und Boden и Volksgeist`а.
Не рекомендуется смотреть:  поклонникам консервативных ценностей, большой патриархальной семьи и аллеманофобам.




Да простят меня Алла Гербер и все сотрудники фонда "Холокост",  но на означенную тему столько всего уже снято, что практически любой новый фильм будет оставлять ощущение вторичности.  Исчерпав тему преступления немцев перед евреями (тут сколько-нибудь отличных друг от друга трактовок быть не может),  европейские кинематографисты взялись за тему  куда более болезненную и взрывоопасную   -    коллаборационизм,  пособничество соотечественников нацистам в "окончательном решении еврейского вопроса",  взаимоотношения евреев  с титульным населением.  Вспоминается единственный по-настоящему удачный фильм нелюбимого мною режиссера Дмитрия Астрахана  "Из ада в ад",  где пережившие немецкий ад евреи возвращаются в родную Польшу и начинается второй круг ада, уже польский.  В фильме Розелин Бош  "Облава",  рисующем масштабную картину парижского гетто и мытарств людей с желтыми звездами на одежде между концлагерями,  немцев вообще практически не видно   -   какие-то силуэты,  ходульные фигуры на заднем плане.  Весь набор присущих Катастрофе ужасов исходит от родных соотечественников, начиная от вишистских предателей и заканчивая последним лагерным охранником с французским именем и фамилией.  Справедливо ли в данном случае смещены акценты, трудно сказать.

В отличие от многих лент на трагическую тему,  "Облава", да простят меня её создатели, не цепляет:(    -   фильм кажется неоправданно приглаженным и слащавым. Глядя на румяных, кровь с молоком детей  в безупречно белых рубашечках (это в концлагере-то),  доброго коменданта лагеря, периодически треплющего детишек по щечкам и угощающего их яблоками, еле сдерживаешься, чтобы не закричать "Не верю!"(с).  Самые симпатичные детишки, разумеется выживут   -     либо сбегут сами, либо лохи-фашисты их потеряют по дороге, а главное, авторы не допускают и появления такой нелепой мысли, что  именно с этими детьми что-то может в принципе случиться.  О страшной участи большинства узников мы узнаем только из финальной сцены,  а до этого наивные персонажи не верили в то, что билет им выписан только в один конец, и, похоже, это неверие передалось от героев картины к её создателям, добавляя приторной сиропности-карамельности.  Ситуацию не спасает даже звездный состав исполнителей     -    Жан Рено, Мелани Лоран, Гад  Эльмалех, разумеется, способствуют картине "многим к украшенью", но от этого она не перестает быть проходной, не становится кинематографическим событием.