Когда-то я посмотрел кино «Банзай, режиссер!» и решил что старика Китано я больше не люблю. Ну, в самом деле – после такого количества прекрасных фильмов пора бы уж и на покой. А вчера я обнаружил на винте давно скаченный и забытый «Ахиллес и черепаха». И вот уже смотрю, улыбаюсь и цокаю языком. Рано, рано класть япошку в гроб.
Есть два вида людей – укушенные музой и не укушенные. Вторые, поправив сползающие пенсне, разберут это кино на составные элементы, отследят периоды взросления главного героя, сопоставят предъявленную вереницу полотен с эпохой, наверняка разглядят иронию хитрого режиссера, которые как бы случайно вскрыл весь комизм и нелепость развития современной живописи, за которой так старается успеть горе-художник. Вдобавок, можно уловить именно японский путь попыток вливания в мировую современную копилку искусства – страны консервативной, но очень старающейся быть на уровне во всем. Как у Мураками в романах звучит только западная музыка, так и в «Ахиллесе и черепахе» мы видим только иностранных мэтров, на которых должен ориентироваться любой современный японец – Пикассо, Миро, Клее, Кандинский (за весь фильм один раз промелькнула японская гравюра, да и то самая растиражированная). Этот фильм можно показывать детям в художественных школах в качестве пособия – как не стать идиотом и как общаться с умными галеристами.
А люди, укушенные музой – ничего не увидят кроме слишком знакомой и слишком близкой истории человека, который не может не рисовать. Человека, который сам по себе есть кисточка и краска – и от него нельзя ничего больше ждать и хотеть. Не потому что он плохой, недалекий или эгоист. Он просто не может иначе. Неважно, купят у него картину или не купят. Потому как настоящий художник – он всегда для вечности. А вечность – ревнивая сука.
Китано снял фильм о прекрасном бездаре и ярких красках. А тот факт, что именно он сам нарисовал все сотни полотен, что фигурируют в его фильме, это еще одна маленькая хохма хитрого япошки. Дескать, кто знает - тот поймет.
Как говорится – долгих лет, Китано-сан.
Есть два вида людей – укушенные музой и не укушенные. Вторые, поправив сползающие пенсне, разберут это кино на составные элементы, отследят периоды взросления главного героя, сопоставят предъявленную вереницу полотен с эпохой, наверняка разглядят иронию хитрого режиссера, которые как бы случайно вскрыл весь комизм и нелепость развития современной живописи, за которой так старается успеть горе-художник. Вдобавок, можно уловить именно японский путь попыток вливания в мировую современную копилку искусства – страны консервативной, но очень старающейся быть на уровне во всем. Как у Мураками в романах звучит только западная музыка, так и в «Ахиллесе и черепахе» мы видим только иностранных мэтров, на которых должен ориентироваться любой современный японец – Пикассо, Миро, Клее, Кандинский (за весь фильм один раз промелькнула японская гравюра, да и то самая растиражированная). Этот фильм можно показывать детям в художественных школах в качестве пособия – как не стать идиотом и как общаться с умными галеристами.
А люди, укушенные музой – ничего не увидят кроме слишком знакомой и слишком близкой истории человека, который не может не рисовать. Человека, который сам по себе есть кисточка и краска – и от него нельзя ничего больше ждать и хотеть. Не потому что он плохой, недалекий или эгоист. Он просто не может иначе. Неважно, купят у него картину или не купят. Потому как настоящий художник – он всегда для вечности. А вечность – ревнивая сука.
Китано снял фильм о прекрасном бездаре и ярких красках. А тот факт, что именно он сам нарисовал все сотни полотен, что фигурируют в его фильме, это еще одна маленькая хохма хитрого япошки. Дескать, кто знает - тот поймет.
Как говорится – долгих лет, Китано-сан.
Community Info