Первопроходцами жесткости и насилия в голливудском кино стали, преимущественно, иностранцы: Серджо Леоне, Стэнли Кубрик и Джон Бурмен. В эту компанию затесался только один режиссер американского происхождения – Сэм Пэкинпа, автор классических фильмов «Дикая банда» (1969, сцен. С. Пэкинпа и Роя Сикнера) и «Соломенные псы» (1971, сцен. С. Пэкинпа). Что, в общем-то, неудивительно. В «Телохранителе» Акира Куросавы (1961, сцен. Риузо Кикошима) есть знаменитая сцена с собакой, которая несет в зубах отрубленную кисть. Представить себе подобную сцену в фильме того периода, поставленном крупной голливудской студией, немыслимо. Но уже через 6 лет на экраны выходит фильм «В упор» (1967, реж. Д. Бурмен, сцен. Александра Джейкобса, Дэвида Ньюхауза и Рэйфа Ньюхауза), в котором сцены жестоких драк, хладнокровных убийств и агоний являются частью кинематографической эстетики.
Нельзя сказать, что до того, как в Голливуд не пригласили работать Бурмена, в американском кино не было проблемы экранного насилия. Еще в первой половине 60-х «независимый» Расс Мейер снимал жестокие боевики наподобие «Безумных мотоциклистов» (1965, реж. Р. Мейер, сцен. Джеймса Гриффита и Хэла Хоппера), которые показывались в специальных кинотеатрах. Но если из эксплуатационного фильма вырезать сцены насилия, от него мало что останется. Сцены драк и убийств в фильме Бурмена – часть режиссерской концепции, как резкие смены цвета и тени, наслоения флеш-беков и, наконец, главная интрига фильма: события, которые мы наблюдаем на экране – это реальность или бред умирающего человека?
Все последующие события в фильме подталкивают нас именно к этой трактовке. Например, большинство сцен с участием исполнителя главной роли Ли Марвина поставлены в сюрреалистической манере, то есть построены по логике сновидения - как в сцене падения персонажа Джона Вернона с балкона пентхауса (я сам не раз переживал во сне подобную ситуацию). Герой по фамилии Уокер не помнит своего имени. Мы постоянно, с маниакальной настойчивостью, возвращаемся к сцене смерти Уокера, при этом его спасение логически никак нельзя объяснить. Вернуть должок (Ли Марвин 14 раз озвучивает в кадре сумму в $93 тыс.) для него навязчивая идея, но в финале Уокер отказывается от денег. Представители опереточной «организации», под которой подразумевается мафия, больше напоминают менеджеров высшего и среднего звена - а один из мафиози и вовсе продает подержанные автомобили.
Все эти «странности» наводят нас на мысль, что происходящие события разворачиваются в воображении героя в последние часы его жизни. Преданный другом, который обворовал его и увел (каков мерзавец) любимую жену, умирающий Уокер рисует себе картины изощренной мести. Отсюда и утрированная жестокость в действиях прущего напролом, как танк, героя. Любопытно также, что размахивая налево и направо пистолетом, Уокер никого не убивает сам – как форменный бесплотный дух, он направляет руку живых людей: жена умирает от передозировки, друг-предатель разбивается по неосторожности, мафиози перестреляли друг друга. Даже сцена любви балансирует на грани фантазии и реальности, не давая нам однозначного ответа на вопрос, а участвует ли в ней наш условно существующий герой.
Таким образом, все сцены насилия оправданы художественной логикой фильма. Сложно вспомнить другую картину, в которой тема жестокости столь изящно оправдывалась бы художественной логикой. (Может быть, это «Прирожденные убийцы» (1994, реж. Оливер Стоун, сцен. К. Тарантино); и, пожалуй, «Соломенные псы» – фильм, в котором показывается процесс превращения обывателя в холодного, расчетливого убийцу.)
Фильм «В упор» опередил свое время и был по-настоящему оценен только в 90-х годах. Должное картине отдали Джим Джармуш и Тарантино. Джармуш, большой поклонник Ли Марвина (они даже внешне похожи), не мог не видеть этот фильм, а потому влияние «В упор» на джармушевского «Мертвеца» (1995, сцен. Д. Джармуша), в котором мотив загробного путешествия также вплетен в сюжет жанрового фильма, кажется очевидным.
А Тарантино, конечно же, порезвился власть. Именно отсюда он позаимствовал сцену, в которой женщина, затаившись в пространстве большого дома, общается с мужчиной по селекторной связи. Кроме того, есть подозрение, что Джон Вернон, исполнивший роль друга-предателя, натолкнул Тарантино на создание образа Мистера Белого в «Бешеных псах» - настолько они похожи с Майклом Мэдсеном.
В 1999 году был фильм «Расплата» с Гибсоном по этому же роману Старка ("Охотник"). Он был тоже не плох, но более прямолинеен. "В упор" - на порядок круче. Настоящее революционное кино, которое не устарело до сих пор. Рекомендую также "Убийц" с Ли Марвином. Они якобы поставлены по Хэмингуэю, но с одноименным рассказом там мало что общего. А какая концовка!!!