При вполне очевидных ассоциациях с Дон Кихотом и Санчо Панса, Чебурашкой и крокодилом Геной или Джеком Лукасом и бродягой Пэрри (это кому как удобнее) режиссер смог историю поставить на рельсы нашему зрителю очень понятные, при этом чернухи тут щепотки две-три, ну т.е. практически добавлены "по вкусу". Хлебников, кстати, в интервью постоянно отмахивается от ярлыка "социальный режиссер", что формально вроде и правильно - масштабы действия его фильмов масштабам страны не соответствуют, но, к сожалению, миры новостроек в спальных районах - и есть наиболее четкие слепки действительности. Именно в загаженных дворах живут майоры евсюковы, которые потом попадают на первые полосы светских газет и резко становятся интересными и нужными для всех. "Сумасшедшая помощь" - это своего рода продолжение "Свободного плавания", который Хлебников снял тремя годами ранее. И если в том фильме герой-Леня из провинциального города уплывает в "новый мир", то приплывает он именно в Москву, которая ни лучше и ни хуже, а точно такая же - куцапая на слова и порой невнятная на поступки.
В сети фильм уже успели прозвать политическим, отталкиваясь от каких-то подчас умозрительных образов, мол, толстый гастарбайтер Евгений, подобно медведю Винни-Пуху застрявший между домами, это наш президент, а долговязый инженер, у которого явно не все в порядке с головой, - это, прости Господи, Пу (мне вот также про "Двенадцать" Михалкова рассказывали несколько лет назад, что это кино про Путина и Патрушева, которые Чечню пилят). Есть и другая категория критиков, которые успели Хлебникова наречь молодым Балабановым, который страну родную не любит и только и может что грязь на нее лить. Глупо это конечно всё, хотя бы потому, что в шизофрении героев (а то, что сумасшедшие тут все, я надеюсь, сомнений нет) есть какое-то очарование, и не какое-то буржуазно-надменное, а именно искреннее. Простыми перемещениями камеры и односложными репликами героев Хлебников свои фильмом расчерчивает координаты духовности, которые кажутся чудовищно неверными, прочерченными детской несмышленой рукой. Нехитрым языком режиссер говорит, что помогать в этой стране могут лишь люди больные, из поколения хрущевских оттепелей и космических бумов. Только не очевидно, где начинается и заканчивается шизофрения инженера, умеющего сжигать врагов взглядом, - то ли в его желании почтить память тружеников завода, то ли в том, что эта самая память почитается выпеченными х**ми? Где в нашем обществе находится грань рационального эгоизма и социальной взаимопомощи, скатывающейся в юродство и сумасшествие? И если для нас эти понятия разделены уж совсем непролазным забором, то может и лечить надо нас?
Community Info