Фон Триер принял католичество в 1995 году, после того как узнал от умирающей матери, что его настоящий отец происходит из известной католической семьи потомственных музыкантов. Мать вроде как хотела, чтобы в её сыне были "артистические гены", и именно поэтому родила его от этого человека, бывшего в то время её боссом. И хотя 90-летний Fritz Michael Hartmann отказался общаться со своим биологическим сыном, это повлияло на выбор веры режссёра.Прокатолическая направленность видна уже по картине "Рассекая волны" (1996), где главная героиня противопоставляется мрачнейшей протестантской общине (показанной скорее карикатурно) и в конечном итоге приравнивается к католической святой (блаженной) - по смерти в её честь на Небесах звонят колокола. То же можно сказать и о "Догвилле" (2003), целиком посвящённом уничтожающей критике протестантсткого мира (деревенька с пустой церковью, без священника, является его символом). На этот раз Триер сосредоточился на католическом понимании женской природы.
Фильм снят на высочайшем уровне, и посвящение Тарковскому полностью оправдывает себя - отдельные моменты действительно очень его напоминают. И в целом, с точки зрения отдельных выразительных элементов, картина очень сильная. Но вот то, на что потрачены выразительные средства, включая жестокий натурализм - вызывает желание пожать плечами.
Нет, и тут Триер удивляет, его идея довольно неожиданна. По сути, он оправдывает средневековую "охоту на ведьм". В центре его критики "гуманистическая психология" как некий символ современного "гуманизма" вообще. "Со стихиями ада нельзя бороться либеральными увещеваниями и психологическими играми". С этим можно спорить, но слышать такое от модного режиссёра, лидера современного искусства - никак не ожидаешь.
Однако и неожиданность высказанной идеи не делает её достаточно сильной. Даже экстремально жестокие и натуралистичные сцены не особенно задевают и не отпечатываются в сознании. То ли мы уже привыкли к этому, насмотревшись, к примеру, корейских фильмов. То ли, как ни крути, идея слабовата. У тех же корейцев всё выглядело значительно органичнее и оттого убедительнее. Там жестокость отдельных сцен вписывалась в жестокость истории. А тут всё - просто одна жестокая сцена. Она никак не тянет на обобщение, и даже нарочитая подсказка в финале не помогает делу. Общее впечатление можно выразить словами Толстого, сказанными по поводу "Красного смеха" Леонида Андреева, где тот расписывал ужасы русско-японской войны: "Он пугает, а мне не страшно".
Хотя, судя по тому, в какой тишине шёл просмотр, такие фильмы могут быть полезны. Возможно, только так теперь и можно расшевелить или, наоборот, "зафиксировать" зрителя. Если только зритель не увидит в этом лишь метку вседозволенности - "вот что позволяют себе теперь обожравшиеся творцы". Потому с выбором целей и средств следует быть очень внимательным.
Community Info