Такие девушки, как звезды,
Что светят в небе до утра.
В одну из них легко и просто
Влюбиться раз и навсегда
Но, если ты - обычный парень,
Тебе не светят никогда
Такие девушки, как звезды,
Такие звезды, как она. (Андрюхан Губин)
Это, конечно, не самое лучшее кино моего любимого хулиганского француза. Но посмотрев его пару раз подряд, а потом пару раз наткнувшись по телеэфиру, я все равно уже прикипел, насобирал любимых сцен и уже привычно вибрирую, замечая случайно корешок дивидиска. Такой он, чертов Блие.
В общем, чего таить, встречались у Бертрана сюжеты и понеобычнее. А тут, почти американская комедийная затравка. Немолодой французский клерк с землистым лицом и больным сердцем выигрывает несколько миллионов евро. И готов все эти деньжищи отдать итальянской проститутке, чтобы та пожила с ним, как с мужем. Пока не кончаться деньги. И этим сумасшедшим поступком как бы запускает затейливую карусель персонажей, действий, поступков и мыслей. Вроде вот он клерк, который наверно умрет через несколько лет. Вот его соседка – что-то уныло бряцающая на печатной машинке. Вот его друг врач – скучный и пресный. Вот красивая равнодушная шлюха, готовая на все ради бабла. Вот шлюхин покровитель – толстый бандито-ганкстерито со своими прихвостнями. Каждый на своем шестке. Каждый при своих.
И вдруг все становится с ног на голову – через любовь, через ревность, жадность и еще черти что. Через смешные, трогательные и будто случайные события. Возможно, карусель закрутилась оттого, что клерк произнес запретные слова – «хочу чтобы мы жили как обычная семья». Возможно, оттого, что шлюху никто никогда не целовал так… как настоящую женщину. А возможно, оттого, что все персонажи безумно тяготились своими шестками и веревочками. Как Буратинки и Мальвинки.
Кино «Сколько ты стоишь?» любимо мною за ту особую, порой незаметную грусть, которая присутствует в каждом фильме прекрасного Бертрана Блие. Любимо за случайные затравленные взгляды. За случайные прикосновения. За какие-то вечно сконфуженные диалоги. В общем, жизненность, за которую мы, сентиментальные, ценим «С легким паром» или «Здравствуйте, я ваша тетя». Например. Грусть Блие хулиганская, с прищуром и легким налетом порно, но она наша, человеческая. Близкая и понятная любому клерку, который мечтает о недоступных «девушках как звездах» и близкая любой шлюхе, которая тоже иногда хочет, чтобы ее боготворили. А деньги… да в сущности, какие деньги?
В общем, чего таить, встречались у Бертрана сюжеты и понеобычнее. А тут, почти американская комедийная затравка. Немолодой французский клерк с землистым лицом и больным сердцем выигрывает несколько миллионов евро. И готов все эти деньжищи отдать итальянской проститутке, чтобы та пожила с ним, как с мужем. Пока не кончаться деньги. И этим сумасшедшим поступком как бы запускает затейливую карусель персонажей, действий, поступков и мыслей. Вроде вот он клерк, который наверно умрет через несколько лет. Вот его соседка – что-то уныло бряцающая на печатной машинке. Вот его друг врач – скучный и пресный. Вот красивая равнодушная шлюха, готовая на все ради бабла. Вот шлюхин покровитель – толстый бандито-ганкстерито со своими прихвостнями. Каждый на своем шестке. Каждый при своих.
И вдруг все становится с ног на голову – через любовь, через ревность, жадность и еще черти что. Через смешные, трогательные и будто случайные события. Возможно, карусель закрутилась оттого, что клерк произнес запретные слова – «хочу чтобы мы жили как обычная семья». Возможно, оттого, что шлюху никто никогда не целовал так… как настоящую женщину. А возможно, оттого, что все персонажи безумно тяготились своими шестками и веревочками. Как Буратинки и Мальвинки.
Кино «Сколько ты стоишь?» любимо мною за ту особую, порой незаметную грусть, которая присутствует в каждом фильме прекрасного Бертрана Блие. Любимо за случайные затравленные взгляды. За случайные прикосновения. За какие-то вечно сконфуженные диалоги. В общем, жизненность, за которую мы, сентиментальные, ценим «С легким паром» или «Здравствуйте, я ваша тетя». Например. Грусть Блие хулиганская, с прищуром и легким налетом порно, но она наша, человеческая. Близкая и понятная любому клерку, который мечтает о недоступных «девушках как звездах» и близкая любой шлюхе, которая тоже иногда хочет, чтобы ее боготворили. А деньги… да в сущности, какие деньги?
Интервью с Блие
Community Info