Название: Необратимость
Оригинальное название: Irreversible
Год выпуска: 2002
Жанр: Триллер, детектив
Выпущено: Lions Gate Films
Режиссер: Гаспар Ноэ
В ролях: Моника Беллуччи, Винсент Кассель, Альбер Дюпонтель, Джо Престиа, Филипп Наон
«Ответ Космической Одиссее 2001 Стэнли Кубрика»
Все что вы читали и считали о «Необратимости» Гаспара Ноа – забудьте – это лишний багаж, потому что фильм не о жестокости и не об сексуальных извращениях. Даже не совсем о необратимости времени и ни о причинно-следственной связи.
Эта картина поглубже и пострашнее, чем трах в переходе. Жестокость и насилие – есть основной принцип творения. Насилие и есть причина эволюции человеческого сознания. Насилие – это принцип через который творит абсолют мироздания. Короче говоря «Необратимость» - это ответ режиссера Стенли Кубрику. Мысли Гаспара Ноа подхватывают идеи, заложенные Кубриком в свою экранизацию. Чтобы понять грандиозный замысел Ноа, стоит пристально вглядеться в самый конец картины: героиня Моники Беллуччи Алекс сидит под плакатом к фильму Стенли Кубрика «Космическая Одиссея 2001» - стоит заметить, что плакат смотрится очень ярко и странно своей фантастичностью и никак не мог попасть случайно в кадр. Тем более что в наше время странно вешать влюбленной паре дома плакат фильма 40-счем-то летней давности. Плакат не просто случайно попадает в кадр – он попадает туда дважды, медленным проездом. Да еще и протянута ассоциация от содержания изображения на плод беременной героини – элемент короче говоря плотно вплетен в фильм. Просто этот плакат – указатель – маленькая лазейка понимания для умного и внимательного.
Рецензия Екатерины Лоно
Разум, абсолют, принцип по которому вершится творение – вот тема обоих фильмов.
Аллюзия на творение Кубрика не единственна – она вездесуща, пронизывает весь фильм. Даже способы съемки фильмов одинаково гравитационно-революционны. Немыслимая операторская работа, когда верх становится низом, объединяет картины единой стилистикой съемки: у одного плавающие в пространстве космонавты, у другого зависшие над полом на цепях педики – и то и другое достижения современного человека – современника событий «Космической Одиссеи 2001». Человек достиг высот своего развития: проститутки на улице в «Необратимости» уже научились соединять в себе оба пола, став гермофродитами. Главные отличительные характеристики обеих картин вторят друг другу – ведь ни для кого не секрет, что Кубрика бы мало кто запомнил, если бы не революционная работа оператора. В «Необратимости» работа не менее великолепна: нервозные полеты камеры в будто лишенном притяжения пространстве. Ноа правда совсем повториться не мог – его бы тогда никто не запомнил, после мэтра – поэтому фильм обогатили легендарные 9 минут и 20 ударов в яблочко.
И ведь если присмотреться, то даже сам космос в обоих фильмах… Если научиться пользоваться пультом, нажимая стоп-кадр, то мы увидим в конце «Необратимости» между белыми вспышками на экране космос и галактику. Оно понятно, что зритель активно пользует пульт при просмотре этого фильма во время 9-ти легендарных минут изнасилования Моники Беллуччи в переходе, превращая эти минуты в тайно вожделенные полтора часа. Неплохо было бы, удовлетворившись, хоть один раз досмотреть кино до конца и присмотреться, что ж там мелькает такое. А мелькает именно наша с вами родная галактика – мерцает в белом сиянии космического разума. Фильм кубрика кончался сопоставлением Земли с эмбрионом – у Ноа с беременной «плакатом Кубрика» материю сопоставляется целая галактика.
Галактика есть и у Кубрика; разница лишь в том, что у Ноа она за завесой белого мерцания, а у Кубрика сам герой влетает в сияние галактики в конечном экзистенциальном броске разума. Оба фильма кончаются белым – белая комната, белое сияние. Но лозунг Гаспара Ноа «Время разрушает все» скорее является еще одним из уже многих указателем, отсылкой на орбиту вокруг которой построена картина – на фильм Кубрика, ведь в нем идея белой комнаты именно в том, что «Время разрушает все». Только вместо чудесных космических пейзажей Кубрика у Ноа мы видим откровенное высказывание о том, что такое этот самый разум, сошедший на обезьяну и сделавший ее человеком. В «Одиссее» первое, что происходит по снисхождении разума в обезьяну-предка – это насилие: примат забивает до смерти другого костью, которая потом взлетев становится высшим продуктом человеческого сознания – космической станцией. Да и вообще весь фильм Кубрика пронизан насилием не меньше, чем «Необратимость»: вначале смертельная жестокость среди приматов, затем «эпидемия», убийство спящих космонавтов массовое, убийство в открытом космосе и наконец убийство вообще искусственной жизни.
Человек разумный у Ноа – самый быть может разумный среди присутствующих в фильме – забивает до смерти огнетушителем друга насильника. Так начинается «Необратимость». В этом все тот же принцип насилия, что и у Кубрика: сознание, несмотря на степень своего развития, развивается и постигает исключительно путем насилия. Власть над другим разумом, человеком через крайнюю степень жестокости – вот что движет эволюцию человеческого разума. Именно насилие формирует все исторические вехи человечества. Именно насилие формирует «Космическую Одиссею 2001» и «Необратимость». Именно благодаря насилию мы их смотрим – ведь не зря люди, цель которых продать фильм, указывают на обороте упаковки «Необратимости» о том как рвало международное жюри и сколько минут анально насилуют в фильме Монику Беллуччи.
Но именно вышеперечисленные визуальные прелести и ставят зрителя в неловкое положение, сквозь которое он не в силах разглядеть красоту и гениальность всего замысла «Необратимости». Чтобы лучше понять этот замысел – следует влезть в кожу француза – только не Ноа, а другого – Антуанена Арто. Это известный создатель театрального визуального искусства жестокости. Арто пропагандировал, что «…сама жизнь проявляется только как некая форма суровости, т.е. глубоко скрытой жестокости, которая неумолимо и любой ценой приводит все к своему концу…».
Ноа, как образованный француз конечно же знал об Антуанене Арто. А Арто знал даже о восточной традиции и ссылался на ее Брахму, который творит жизнь мироздания через собственную смерть и разложение. По Арто даже «эротическое желание – жестокость, поскольку оно сжигает все преграды».
«Необратимость» как и Арто говорит о жестокости и насилии, как движущих силах бытия, разгоняющих своим потоком страстей всю эту галактику. Это принципы, на которых держится все. Ноа рассказывает о том, как обретение человеком сознания и вступление в игру со временем, провоцируют на насилие, чтобы отделаться от ощущения собственной смертности. Насилие – вот оружие человека против времени. Человек убивает – значит управляет временем существования другого человека, значит как бы иллюзорно становится господином времени и больше не боится собственной смерти.
Впрочем, условия этой игры равны, ведь и само время насилует человека старостью, неизбежностью, необратимостью. В картине мы как раз и видим, сначала как люди пытаются через насилие преодолеть время, а потом (в конце) как время насилует их спокойным и идиллическим течением к необратимости.
Разрушение, насилие – это главные принципы самотворения жизни, иначе творить будет нечего. Насилие – это форма зарождения всего. Зарождения сюжета. Зарождения действия – и не только этого фильма. Не даром насильник требует от Алекс сказать «папочка» - сам фильм начинается старым гомосексуалистом, который вспоминает что насиловал собственную дочь. Все это архетипические формы насилия творца над своим творением. Кубрик показывает нам этого творца в абстрактных формах, а Ноа – натуралистических и реальных. «Необратимость» говорит о насилии над человеческой природой самих условий существования и жизни – природой, которую символизирует Алекс: вспомним ее в конце лежащей на лоне природы.
Именно обо всем этом ночная одиссея «Необратимости» Ноа по Миру хаоса и разложения, который царит в человеческом разуме. Режиссер показывает куда завело человека воспетое Кубриком разумное существование: какого прогресса оно достигло и в какой мрак погрузило человека. Насилие и разрушение правят человеком и его прогрессом – от обезьяны и до подворотни современности. Извращение – вот форма самого глубокого познания собственной природы человеком. Ноа совершенно очевидно ставит насилие на первое место, как самое полное раскрытие человеческой естественности. Где как ни в клубе «Прямая кишка» эта естественность раскрывает себя более полно в современном Мире? И когда Пьер говорит Маркюсу в клубе «Ты ведешь себя как животное – ты теряешь человеческий облик» - очевидна задумка режиссера показать ту границу подарка высшего разума, которая отделила человека от обезьяны. Но так ли далек человек? Нет сомнения, что именно извращенность и насилие кредо и главное достижение одиссеи человечества, ибо животные не извращаются, не насилуют ради удовольствия, не разрушают себя сознательно – в отличие от всех героев фильма.
И нет никаких назидательств о том, что произошедшее с Алекс, это отклик на отношение к ней Маркюса. Нет, нам показывают на вечеринке лишь еще одну форму человеческого бегства от себя и внутреннего своего отсчета времени. Цветовое решение пространства и его освещения тут напоминает те цветовые потоки, через безумство которых пролетает герой «Космической Одиссеи 2001» - только если там этот полет символизировал выход за пределы бесконечности, то в «Необратимости» человек уже за ними и будущее уже присутствует в настоящем: вещий сон, рука которую Маркюс отлежал, его предложение Алекс анального секса и т.д. Тут мы возвращаемся к решению картины – обратному порядку. Обратен он и в высшем пике сюжета «Космической одиссеи 2001» - там в белой комнате на постели из старика герой превращается в младенца. Именно от такого познания себя от смерти к истоку отталкивается и Госпар Ноа в решении своей картины, подхватывая им замысел Кубрика и отвечая своей необратимостью. Когда Алекс и Маркюс просыпаются, каждый уже ощущает то что произойдет: сон о переходе, рука которую переломают позднее. Будущее исчерпано – одиссея пошла на второй круг и снова развивается из младенца в высшее существо. Это понимание сущего по Ницше – не иначе как его Вечное Возвращение. И цикл этого возвращения равен не более чем одной белой вспышке – потому нам не заметен, кроме как в случайностях и совпадениях, вещих снах и предчувствиях. Не даром в сцене покоя в любовных объятиях Маркюс говорит о мести слона, пожирающего своих слонят – в такой форме Ноа упоминает Кроноса – бога времени, пожирающего своих детей. Аналогия более чем в тему картины о насилии над творением. Неслучайно во всех мифологиях мы находим повторяющийся множество раз у разных народов миф о разрезании великана-первочеловека на куски, или расчленении божества и как из всех этих кусков произошли стороны света, животные и люди. Эти мифы, одинаковые по всему Миру повествуют об одном – творение есть ничто иное как разрушение и расчленение на разные формы – насилие. Именно поэтому Гаспар Ноа решает картину вспять, чтобы насилием сформировать обыденность любовной идиллии. Наконец чтобы дойти до самого начала творения – галактики, где разрушение, горение солнца – причина жизни всего. Главный закон творческой силы мироздания – разрушение. Поэтому эссенция картины Стэнли Кубрика в движении от старика к эмбриону. По следам Кубрика же история главных героев выходит за рамки конкретных личностей и их жизни, в конце картины вырываясь в космос и становясь историей творения, историей о космическом принципе и человеческом разуме, а не историей о конкретном насилии в красном переходе. Насилие выходит за рамки личной истории героев, становясь абстракцией и законом самого человеческого развития.
ЛОНОРЕЙТИНГ:
Образность: 5\5
Реализация сверхзадачи, идеи: 5\5
Художественный посыл
Социальный: -
Экуменистический: -
Гуманистический: +
Психоаналитический: -
Философский: +
Новаторский: +
Оригинальность: 5\5
Использование киновыразительных средств
Операторская работа: +
Монтаж: +
Работа художника: +
Музыка: +
Цветовое решение: +
Актерская игра: +
Community Info