«Книга Ёва – те же, только в профиль»
Название: Адамовы яблоки
Оригинальное название: Adams abler
Год выпуска: 2005
Жанр: Комедия, философская притча
Выпущено: Германия, Дания
Режиссер: Андерс Томас Йенсен
В ролях: Ульрих Томсен, Мадс Миккелсен, Паприка Стин, Николас Бро, Оле Теструп, Али Казим, Томас Виллум Йенсен, Николай Ли Кос, Гирд Лофквист, Ларс Ранте, Питер Рейчхардт
Из разговора Ларса Фон Триера и Андерса Томаса Йенсана:
- Ларс, что есть «Догма»?
-О. Это пустота из пустот – непонимаемая реальность. Постичь ее возможно только путем отречения. Путь есть и в тоже время его нет – и все вместе одновременно.
Андерс подергал белые кудри, задумался и снял «Адамовы яблоки».
Ходят слухи, что датский режиссер Андерс Томас Йенсен когда-то припал к «Догме» - однако картина «Адамовы яблоки» ставит столь тяжкий путь «Догмы» под сомнение. Все бы «Догма», только вот главный герой этой картины – нео-нацист Адам на исправительных работах в скромном храме одной датской деревушки не уступающий Нотр-Дамскому собору. Примечательна скромная паства священнослужителя Ивана, состоящая из нескольких калек в прямом смысле этого слова:
1 - ребенка-индиго сынишки пастыря – полного Дауна, которому не поможет даже электрошок
2 – служки-террориста хасида
3 – толстого парня Гуннера, который под видом микстуры от кашля выпивает по утру 20 бутылок ядреного датского пивка
Есть среди прихожан и старый нацист при смерти, который каждый раз пытается во время мессы сбежать из дома божьего. Короче неонацист Адам просто охренел, увидав такую паству, но сдержался.
Адам же, как первый человек божий и истинный Ариец на стенке своей кельи вешает портрет Фюрера, которого батюшка Иван принял за Ленина - за кого угодно, но только не за великого молоха. Единственной его обязанностью в приходе является испечь яблочный пирог из плодов древа, произрастающего под окном церквушки. Но задание оказывается не так просто – в дом господень с приездом Адама входит смута – да такая, что портрет Фюрера падает со стенки каждое утро. Впрочем это от того, как налегает террорист на колокола. Но смута-то все равно разразилась – не иначе как Сотона заполз в церковные чертоги. Это только заквас, а если по сути то датский молотчик оказался простаки клеевым перцем и своим фильмом запозорил все слезоточивые и сопливые полотнища о вере и надежде, а так же неонацизме, типа «Американская история Х», «Фанатик» и пр. Дело все в том (по рецептам древних мудрецов), что если хочешь что-то опустить, то высмей это так, чтобы выглядело глупо, бессодержательно, беспомощно и действительно глупость бы торчала как вставший член у подростка из штанов. Тогда-то люди возможно и задумаются что весь этот ужас современного неонацизма по сути своей совершенно незначителен и туп – вещь лишь показная, а на деле совершенно смешна по своей сути. На счет смеха и глупости кстати еще Герман Гессе писал, что смех принадлежит бессмертию. А когда угнетающая и тяжелая трагедия о тех зверствах кои множатся в Мире под влиянием неонацизма подана на экране как серьезная угроза, то лишь повергает зрителя в страх как что-то непреодолимо значительное. Сам зритель начинает считать, что если об этом снимают так серьезно и много, то неонацизм имеет действительно огромное влияние на сегодняшнюю реальность, если о нем столь серьезно и много рассуждают режиссеры. Подобное порождает подобное. Датский же режиссер пошел другим путем: он сопоставил глупость святой веры батюшки Ивана (читай Иова) со слепой и глупой верой неонацистов и высекает на столкновении сгнивших мозгов священника и пустот Адама искры понимания той глупости, которой придаются два главных героя, а значит вместе с ними и зритель если воспринимает тему серьезно и придает ей слишком большое значение.
Но и этой заслугой не ограничивается режиссер в своей картине. Вначале по пустынному датскому пейзажу можно сказать, что сейчас начнется фестивальное, социально-замученное и обдроченное тяжелой атмосферой, страданиями и прочими лаврами кино. Но все оборачивается иначе: лысый качек – этакая бронь-машина в Джинсе и с истинно арийским фейсом изменяется в лице, когда священник прибегает к нему на первое свидание в коротких шортах. Неприкрытые и не подвергавшиеся депиляции с рождения христова ноги священника, или же родные открытые просторы колыхающейся ржи поразили наци? Думается все же ноги. Возможно его удивляет яблонька, вся усыпанная плодами, которую по словам Ивана можно будет палкой околачивать.
Адам конечно «пробил» голову, крича «Зик хай!», только вот священник Иван совсем его ступорит, когда рассказывает, что Гуннар был насильником и алкоголиком, а теперь утопает в теологии, хотя наш Адам прекрасно видит, как Гуннар пьет аки водопроводный шланг и к тому же придается прежним забавам, связывая в своей келье несчастную супер-сексуальную прихожанку Сару, которая судя по внешним признакам сама догоняет Гуннара по заливанию горя (беременности ребенком-дауном). А священник, под носом которого все творится в божьем доме – вообще ничего не замечает. Второй шок – это хасид из паствы Ивана, заросший так бородой, что други неонациста в дальнейшем примут его за негра. Кроме того, хасид грабил бензозаправки и застрелил кого-то из-за пачки презервативов, а теперь он датский учит по словам Ивана. Но как потом окажется, теперь хасид устроил в церкви склад оружия, которым он уложит так невзначай тусовку скинхедов, решивших однажды навестить «негра».
Но и это ерунда. Священник не обращает внимания, когда Адам ломает ему нос прямо у алтаря. Так же он уверен, что сын его – полный инвалид – на самом деле резвится на заднем дворе с детишками. А миссия Адама в том, чтобы околачивать яблоню и испечь яблочный пирог – пока Адам ждет что яблоки поспеют, Гуннар пытается свистнуть у него пять раз мобильник, а так же часы и вообще все что есть в келье – только на портрет Фюрера не зарится.
Но это не заботит Ивана, который служит мессу в церкви, разодетый в ортопедический воротник, но не по состоянию здоровья – это ряса такая, модели которой с воротником аля испанский двор времен нашествия Колумба мог бы позавидовать даже сам Джон Гальяно. И тут оказывается по словам самого Ивана, что его дьявол тестирует – очень часто. Создается впечатление, что не только ежемесячно, а ежедневно батюшка проходит такие тесты. Как окажется и жена у него покончила с собой и сын-даун, да и сестра какой-то там проституткой была, но Иван отказывается это принимать, говоря, что это все тесты. А тем временем яблоню со дня приезда Адама атакуют черные вороны в количестве страшном для человечества – аки нашествие чаек в хичкоковских «Птицах».
Стоит добавить невероятные речи батюшки – например с мессы удаляться нельзя по вопросам безопасности – логика и умственное состояние Ивана даже Адама повергают в шок. Хотя он и принимает замораживающие средства для умственной деятельности, но все же такому не удивиться он не может. Ну а пока вся эта несчастная паства предается глубоким прозрениям, у Адама случается казус – как не долбанет он дверью в свою келью – открывается священное писание на книге Ёва – именно так настаивает переводчик. И когда книга сия все открывается и открывается на той же странице, сколько Адам ее ни пинает, становится ясно, что писание просто настаивает на том чтобы Адам прочел, пока священник гоняет на велике и тестируется. Яблоню же в это время пожрали трупные черви, сколько ее хасид ружьем ни околачивал от ворон. Но святейший Иван все равно не врубается – его полный неадекват просто достал Адама и тогда он избивает священника прямо в божьем доме.
У доктора-то и раскрывается тайна блаженной святости брата Ивана – отчего святой брат врубает в машине Ace of Base и почему сколько ни бей, все равно подымается аки трупаки в День Страшного Суда, да и всему так радуется, что арийца аж отбрасывает…Почему Гитлера Иван на радостях принял за отца Адама, а потом за Ленина? Почему, когда его прихожанин помирал на его глазах, священник все продолжал рассказывать ему о чудесах позитивного мышления? Вот старый доктор, писая, и рассказывает что причина всего в опухоли с волейбольный мяч и священник ходячее чудо и у него отсутствуют мозги, ибо они заблокированы и не воспринимают плохого. Вот именно тут мы наконец и проползаем к корню философии картины: священник который не понимает зла в Мире по причине инвалидности и Адам, который просто от рождения страдает мозговым запором – оба фанатики. Один фанатично верит в бога и как Иов отказывается принять, что говнища-то в его жизни предостаточно. Другой фанатично молится Гитлеру и как что, так голову прошибает хоть светофору, хоть фонарному столбу. Но Адам избранный недаром – он же первый человек, истинный ариец – и потому задвинув «Майн Кампф» он понимает что книга Иова это про Ивана, что бог гогочет с небес и издевается над святым братом. Что называется «нашла коса на камень» - и решив добить чудо наш герой растолковывает Ивану, что книга Иова вовсе не про крокодила, как тот считал. Адам доводит Ивана до пробуждения мозговой мышцы, но нужна ли правда человеку? Может быть истинная реальность – то что мы о ней думаем, а жизнь питают вовсе не мозги, а сила сознания, которое как бы не в мозгах находится-то. Ведь усомнившись Иван падает оземь и в это же время молнией господь дает знак, что глаголит-то Адам истину. Впрочем на молнию ему похрену – хоть на небесах и битва бы разверзлась – а по барабану. Все равно это же не Гитлер ожил.
Сознание человека владеет всем Миром, всеми явлениями – и кем себя человек считает, тем он и является. Доказав Ивану, что он и есть зло, Адам все же решает не добивать мозгового калеку – спасает его из разверзшейся Гиены Огненной и опять в больничку. Но как Адам не пытается возобновить в Иване веру – на помощь только зло приходит. Вот например братки Адама при полной амуниции являются за хасидом. И невзначай – ну как это обычно у них бывает – подстреливают Ивана, да так, что мозг прямо около церкви на асфальт вывалился весь. Но мышца у святца оказалась подсилу богу и оказывается что Адама ну ничем не убьешь: мозги на асфальте, а он снова в больнице в 6-й раз без мозгов, но жив. На радостях и яблочко заныканное Гуннером находится. Из него-то Адам и печет лепешку на двоих – не пирог, так пирожное, которое напополам с Иваном и съедается – одно яблоко на двоих. Таким образом вкушается с древа познания – а познание и сводится к тому, что у неофашиста мозг заработал, а Иван вновь за старое – незнающим зла стал. И вот уже вместе они распевают в машине песни, под потряхивание Адамом золотыми кудрями – прямо-таки русалочка.
Вывод: одним слепая вера хороша лишь тогда, когда она другим жить дает и на благо идет. А в конечном счете все есть некое благо – в каких бы формах ни выражалось. И главный вывод в том, что режиссеру удалось углубить через смех самые серьезные проблемы и вскрыть их истинную природу. Сама же яблоня в картине – эт отражение героя Адама. На протяжении всего хронометража до его умственного изменения мы видим как древо страдает от воронов и червяков размером с упыря – все это отражение отношения к реальности самого Адама – его безразличие и желание искалечить Ивана – все находит выражение в древе познания. Центральная сцена картины, когда Адам в желании быть злом говорит и убеждает Ивана, что все несчастья это происки бога – именно в тот момент это древо сгорает и двери церкви мечутся, словно в них прорывается некая сила. И только когда в неофашисте просыпается человек, он наконец возвращается к этому древу познания своей сути и зло которое якобы несет в себе Адам оборачивается спасением для Ивана, потому что акт постижения воли божьей лежит выше понятий добра и зла. Только переплетаясь между собой они порождают спасение. Это доказывает, что и то и это являются благами, что Мир и сам бог играют в эти ипостаси, оборачивая одну против другой, но оставаясь по сути одним и тем же. В том истинный плод познания, что зло и добро – суть одного. Вот и сама картина все же называется «адамовы яблоки» - это не просто хавчик, или угощение какое-то, либо какие другие висячие круглые спелости – речь именно о яблоках, как плодах познания. В чем тут познание? Кажется довольно проста идея о том, что все плохое это божьи тесты – он ими балуется, а Сатана лишь его же тень. В конце концов сам Адам даже усек, что нихрена он не зло громадное, а лишь усмешка бога, а его Фюрер явно не кровью подписывался на контракте о продаже души. Вот и яблоко у них с Иваном одно на двоих – одна и природа всего. Она у всего происходящего, как писано в книге Иова, имеет лишь один корень – божественный. Все один промысел в сверх-космической инстанции – как яблочко ни крути, а оно одно.
ЛОНОРЕЙТИНГ:
Образность: 3\5
Реализация сверхзадачи, идеи: 5\5
Художественный посыл
Социальный: +
Экуменистический: +
Гуманистический: +
Психоаналитический: -
Философский: +
Новаторский: +
Оригинальность: 3\5
Использование киновыразительных средств
Операторская работа: +
Монтаж: +
Работа художника: =
Музыка: +
Цветовое решение: +
Актерская игра: +
Рецензия Екатерины Лоно
Community Info