«Гарпастум» - название игры с мячом, в которую рубились древние спартанцы. То есть, можно считать, древнегреческое название футбола. В программе Олимпиад этот вид спорта до нашей эры не участвовал. Потом Олимпиады умерли, потом воскресли. Потом на одну из них (в 1912 году в Стокгольм) поехала дебютировать сборная России по футболу. Получилось незабываемо: проигрыш немцам со счетом 0:16 поверг в шок немногочисленную футбольную общественность и свел с ума одного питерского лузера - он поставил на победу России все, что имел. С тех пор его сыновья Андрей и Николай живут в приймах у дяди, много играют в футбол, причем Андрей – это явный гений, но и Коля неплох. Они мечтают построить стадион, но нет денег. Единственный способ заработать – обыграть в футбол всех, кого только можно. Наверное, у них все получилось бы, но на дворе стояло предательское лето 1914-го…
Есть теория, что интереснее всего о каком-то специфическом предмете расскажет дилетант. Алексей Герман (младший) именно это и демонстрирует. Он (если не врет) ни разу в жизни не был на футболе. Игра ему не интересна, а вот сюжет, придуманный известным футбольным литератором Александром Вайнштейном, затронул какие-то струны. Герману оказалось интересна эта эпоха российского серебряного гниения, с ее неповторимым стилем, с ее предсмертным настроением, с ее деликатными людьми. А футбол… Что ж, если для оживления сюжета надо снимать футбол – разве это способно смутить хорошего режиссера? Вникнуть можно в суть любого предмета. Спилберг, небось, никогда не жил в юрском периоде, но каких динозавров породил!
У Германа показан всего один полноценный футбольный матч - британцы сурово и профессионально раскатывают питерских любителей. Кроме того, есть еще несколько уличных стычек «до 10 голов» - в них, кстати, суть футбола обнажается значительно сильнее. Там нет ничего рафинированного, там нет красоты - там одна сплошная борьба и немножко пространства для того, чтобы гений мог проявить себя. Там Андрей (страшный эгоист по природе) узнает обидную для себя правду, сформулированную позже Хемингуэем в простой и безупречной фразе: «Человек один не может ни черта».
Так что фильм, конечно – совсем не о футболе.
Германа интересует питерский довоенный мир – и он его рисует совершенно в тогдашней фотографической манере: сдержанная сепия, масса полутонов, смягченные очертания. «Дыша дымами и туманами», как говорится. Увлекаясь внешней стороной дела (и достигая в ней отменного мастерства), Герман слегка упускает идею. Любовь, мечта, Блок, жестокая реальность – все лишь намечено. Одни сплошные многоточия. Ну что ж, изображать жизнь как одну большую неоконченную пьесу для механического пианино – совсем не ново…
Community Info