Новые апостолы нового Мессии.
Блок писал о пассионарных временах, об огромном подъёме духа и жертвенности.
Причём в поэтическом тексте отметил и жлобство, куркульство этих "двенадцати" апостолов большевистской России.
Михалков говорит примерно о таком же срезе социального тела России, но показывает апостолов мещанского унылого потребительского общества как довольно вялых пресыщенных усталых перезрелых людей.
Абсолютно корректно было бы найти первоисточник и 100-летней поэмы Блока и 50-летней пьесы Реджинальда Роуза 12 Angry Men - в двухтысячелетних Евангельский прототипах.
Никого нет впереди "в белом венчике из роз".
И слава Богу.
Михалков иногда позволяет себе снимать фильмы-агитки о том, чего не вполне понимает, но считал бы привлекательным или педагогически правильным поиграться в это.
А вопиющая пустота в этом фильме -это честное стремление к адекватности
Михалков и Пу...стота
Моё ощущение ТРЭШа, постмодернизма, ощущение принадлежности к поп-культуре фильма Михалкова в немалой степени связано с тем, что этот мальчик на месте Мессии крайне неопределён , невнятен, он проработан также вполне в стилистике комиксов и как полноценный образ никак не в состоянии удержать внимание зрителя, но лишь позволяет спроецировать на него либо агрессию зрителей, либо их нереализованные влечения.
Очень интересно, как воспримут этот фильм чеченцы .
Возможно они-то как раз увидят здесь мессианские параллели.
Будто бы мальчик воплощает в себе роль Спасителя.
Почти уверен, что Никита Сергеевич не разработал этот образ скорее честно демонстрируя своё непонимание происходящего.
Уверен, что мессианскую идею образа чеченского мальчика он не просто не сумел, но и не желал разрабатывать.
Однако на сюжетном уровне параллель с Евангелием не может не прослеживаться. Скорее перед нами апостолы падшего, замусоренного нехристианского (или антихристианского) мира, находящегося в необратимом разложении
Это скорее архетипическая композиция.
Она характерна для любых времён и любых жанров.
Скажем, фаянсовый сервиз для 12 персон - это тот же тип.
О композиционном устройстве.
Другое дело, что у МИхалкова как-то совмещается условно-приблизительная трактовка персонажей (не как личностей, а как социальных типов) с этой архаической фризовой композицией.
Композиции , схожие с "12" Михалкова, "12" Блока или евангельскими 12 апостолами очень классичны, даже архетипичны, повторяясь даже в чайных сервизах.
эти композиции построены на более-менее равномерном чередовании однородных композиционных элементов .
И это при том даже, что они могут быть не совсем равноценны в системе, но структурируется композиционная система всё же не доминантами (по типу шекспировских "Отелло" или "Ромео и Джульетты"), но цепочкой на 51% равноценных элементов, пусть даже на 49% сохраняется индивидуальность личностных характеристик, всё же в композиционном отношении элементы на 51% равноценны.
во-первых эти композиции вполне грамотны, традиционны (например в орнаментальных и фризовых композициях), хотя и более характерны для строения сериалов, потому что оставляют ощущение незавершённости и возможности развития, возможности бесконечного продолжения этого орнамента
во-вторых эта дурная мозаичная бесконечность , эти фризы, орнаменты, могут вызывать индивидуальную непереносимость , как в моём случае. Возникает ощущение лёгкого ужаса от незавершённости как принципе композиционного устройства ("...а это весёлая птица синица, которая часто ворует пшеницу, которая в тёмном чулане хранится, в доме который построил Джек...").
Такие свойства мы видим в многих ментовских, бандицццких или армейских сериалах...
в-третьих 12 элементов легко разлагается на внутренние рифмы "пар" (бинарных оппозиций), "триад", "квадр", что может вносить новый порядок в сюжетные и пластические структуры бесконечного фризового орнамента.
Вот например драма "А зори здесь тихие" - это не сериал, а вполне законченная классическая композиция, хотя и выстроенная по принципу однородных элементов...
в-четвёртых цифра 12 больше подходит для композиционного сюжета, чем скажем цифра 5 или 7.
На 5 или 7 можно построить целостную композицию, а 12 кратна 2м, 3м, 4, 6 и вообще дюжина очень понятна и удобна. Любое другое количество элементов создаст иную сюжетную и пластическую динамику
в-пятых -чтоб орнаментальная композиция приняла завершённый характер, в ней необходима либо ПЛАСТИЧЕСКАЯ остановка ритма (именно пластическая , сюжетной недостаточно), либо некий "тринадцатый" композиционный элемент. Этот "13й", доминирующий элемент нас напрямую возводит к евангельскому сюжету, как прототипу фильма
как я писал выше, в евангельском сюжете есть "тринадцатый" композиционный элемент, который никаким образом по сущностным характеристикам не входит в "12" однородных элементов.
Архаичность рекламного архетипа
в поэме Блока "12" - "в белом венчике из роз" тоже возникает смысловой и сюжетный элемент, на котором зафиксировано внимание зрителей, как и в "12" Михалкова смысловой центр - чеченский мальчик.
Невнятность этого образа с одной стороны исключает фильм "12" из традиционной русской классической культуры, делая его феноменом ТРЭШ-культуры, с другой стороны образ чеченского мальчика, провоцируя зрителя на перенос на него любых мнений и эмоций, относит художественные средства фильма скорее к жанру провокативной рекламы.
Мы словно бы должны быть априорно готовы к потреблению любого кавказского продукта как мессианского - невнятный центр фильма подразумевает такую возможность.
Примитивная архаика фризовой композиции Михалковских "12" вызывает уважение.
Причём архаика эта может быть даже не классического христианского мира, а модернистского протестантского.
Не Личность, а Типичность...
В этом смысле приклеить ярлык "комиксы" можно было бы и на античную вазопись.
Это просто способ взгляда на мир, где отсутствует буржуазность приватности, внимания и уважения к одной , отдельно взятой изолированной личности.
Усиление внимания к личности можно увидеть и в фаюмских портретах, но скорее личностность возникла в новые времена буржуазности.
В фильме "12" буржуазности навалом, но внимания к личностности и внутреннему миру столько же, как и в античной вазописи или в ширпотребовских комиксах.
Вообще, в эпоху усиления тоталитаризма, особенно в искусстве фашиствующих культур, наиболее актуальны становятся такие вот универсальные образы идеалов или социальных типов, но не уникальные личности со всеми их прибабахами и тараканами
И для Михалкова в частности и для русской культуры в целом всегда было характерно стремление найти такого героя-Мессию (то ли в лице чеченского мальчика, как в кино, то ли в лице президента, как в реале).
Ради этого выстраиваются создаются массовки с потерей личностности, формируются свиты, однородные фризовые композиции.
Можно вытащить из застеклённого серванта и вытереть от пыли чайный сервиз на 12 персон, однако если за столом нет не только самовара, но и заварочного чайника, то ни кухонная кастрюлька ни фляжка полевого командира русский самовар не заменит.
Community Info