Одноименный роман Роберта Уоррена удостаивался экранизации несколько раз, в 1949-м, в США, и в 1971-м в Советском Союзе. Обе работы были сравнительно удачными, советский вариант, телевизионный фильм в 3-х сериях, смотрелся неплохо благодаря игре Льва Дурова, Ростислава Плятта и Михаила Козакова… Еще одна попытка была предпринята Стивеном Зэйллианом в прошлом году с привлечением не менее звездного состава: Энтони Хопкинса, Шона Пенна и Кейт Уинслетт. Иронично, что и советский каст, и нынешний «голливудский» не обошлись без скандала: директора советского телефильма осудили на 6 лет за расточительство на съемках после разоблачительной статьи в «Правде», американская же премьера прошла куда более скандально, после того как Шон Пенн в прямом эфире у Ларри Кинга осенью 2006 г. обругал Буша-младшего, навесив на него клеймо приверженца фашизма.
Мне очень понравилась работа Зэйллианна. Во многом благодаря тому, что фильм не получился тенденциозно одножанровым по определению – режиссер, к счастью, отказался от задумки снять еще один римейк политической сатиры с «в-о-о-т такой бородой», да еще и а ля «post-September 11». В результате зрителю преподносится не масштабное политическое кино с душком морализма, а скорее, его антипод – микроистрия, прописанная в жанре групповой экзистенциальной трагедии, отдаленно напомнившая мне формановский киношедевр «Пролетая над гнездом кукушки».
Зэйллиан не концентрируется сознательно на стремлении разоблачать, а рассматривает феномен власти именно с изнанки (from inside up), цепочек человеческих связей внутри небольшой группы героев, их страстей, семейной памяти и рефлексий, так или иначе выстраивающихся вокруг фигуры Вилли Старка, луизианского губернатора, цепляющегося всеми возможными способами за собственное кресло перед угрозой импичмента. Его роль блестяще играет Шон Пенн, настолько блестяще, что иногда переигрывает, особенно в сценах выступлений губернатора на публике («Дайте мне топор! Я буду рубить всех, кто стоит между вами и вашими правами!»), где Пенн гротескно подражает не то Элвису Пресли, не то действительно речевым замашкам фюрера и театрализованным обращениям к Конгрессу Буша-младшего.
Зритель при этом лишь мельком просматривает нижнее белье «демократии», понимая, что дело нечисто, но не осуждает героев – в фильме эта поднаготная настолько второстепенна, что кажется, Зэйллиан призывает отмашкой (да отстаньте вы!), глядя в камеру, не искать "дно" в дискуссиях о сущности демократии-как-власти, она нагая изначально: да и «дна» просто нет, есть лавирование между интересами частного и общего, на одной чаше, и личные жертвы, которые этому лавированию приносятся, на второй. Трагизм и кровь где-то между…
Зэйллиан удачно наполнил фильм промежуточными полуфилософскими рефлексиями (американского прагматизма, хи-хи) одного из главных героев, журналиста пиарщика Джека (Джуда Лоу), и даже смог вывести в сюжет интимные стороны памяти, отчаянно конфликтующей с конъюнктурой … Очень поэтично обрамлена операторской работой и гением художника сцена раздевания Кейт Уинслетт :))), не пропустите! Порадуйтесь минимализму в игре престарелого уже Энтони Хопкинса (судья Ирвин), буквально двумя-тремя чертами на лице и движениями создающего атмосферу фатальности неразрешенного конфликта совести.
Несмотря на некоторую затянутость (свойственную именно долгому началу фильма), в финале вы не сможете изменить ощущению, что фильм просмотрен не зря… Отличный выбор для размышлений и отдыха, если отставить попсу в одну сторону и отодвинуть арт-хаус в другую.
Шон Пенн, неотразимый. Речь.....крутая)
Кадр на кадр, Кейт Уинслетт. И детство, когда все можно было изменить...
Дождик памяти и совести... Кейт еще.
Community Info