СОН, НАВЕЯННЫЙ КРИКОМ ВОРОНА ЗА СЕКУНДУ ДО ПРОБУЖДЕНИЯ
"Замок" по роману Франца Кафки. "Ленфильм" при участии Франции и Германии. Сценарий Сергея Сельянова и Алексея Балабанова. Операторы Сергей Юриздицкий и Андрей Жигалов. Композитор Сергей Курехин. Режиссер Алексей Балабанов
Максим Андреев, газета «Сегодня», 1994
Мне непонятны ваши слова, будто вас сюда заманили. Вопрос о вашем вызове слишком сложен, чтобы разобраться в нем в короткой беседе".
"Замок"
Не успело наступить блаженное забытье, как я почувствовал, что меня грубо расталкивают. Проснувшись, долго не могу понять, где я. Кислый запах пива, грубые лица, резкие голоса: "Эта местность принадлежит Замку, и без разрешения графа посторонним в Деревне ночевать не разрешается!"
Я Землемер. Конечно, я предпочел бы быть кем-нибудь иным (тем более, нужды в землемере здесь нет и не было), но ничего не попишешь – так определили в замковой канцелярии; впрочем, частые грезы приучили меня к безболезненным перевоплощениям. Ясно одно: необходимо как можно скорее попасть в Замок, увидеть графа; правда, мне говорят, что это совершенно невозможно; что ж? – обойдусь и свиданьем с г-ном Кламмом*, одним из важнейших здешних чиновников; главное, во что бы то ни стало остаться в Деревне.
...Это труднее, чем я думал. Время здесь течет гораздо быстрее, сутки пролетают за миг, не успеваешь оглянуться – и на улице опять темень, и хочется спать. Но стоит закрыть глаза, как снова захлебываешься в липкой патоке, пузырящемся сером киселе – упругая, враждебная среда. Люди возникают словно из тумана; звучат имена, но лица остаются черны. "Мы ваши помощники, Артур и Иеремия". Фигуры призрачны, имена фальшивы – нужно идентифицировать, обрастить фактами. "Это вам я велел ехать за мной, вас я ждал? – Ну да". Лики становятся рельефней, черты оживают – конечно, они!
...Тени не просто живут по своим чудным, нечеловеческим законам – они едины, как многоголовая тварь; новый персонаж – новая голова; шеи не видно, мозг – в далеком Замке. Зловещий механизм непостижимым образом затягивает и меня – не успеваешь задуматься о происходящем: заваливают потоками абсурдных словес, подталкивают к действию, вертят, как безвольную марионетку. Посыльный Варнава приносит странное письмо от Кламма; иду в Замок, но попадаю к башмачнику Брунсвику, поражаясь холодной красоте его жены (позже я пообещал сыну Брунсвика стеклянную пуговицу за свиданье с его матерью); оказываюсь у Варнавы, в обители впавших в детство парализованных стариков и некрасивых Варнавиных сестер с белесыми волосами; в господской гостинице знакомлюсь с буфетчицей Фридой; "Я любовница Кламма!" – заявляет она и позволяет заглянуть через глазок в соседнюю комнату, где за рабочим столом сидит сам Кламм, огромный и недвижный; "Спит, – шепчет Фрида, и тут же: – Миленький ты мой, сладенький!"; в угаре скатываемся за стойку и судорожно тискаемся среди мусора.
– Фрида! – зовет Кламм громовым голосом.
– Я здесь, с Землемером!
От ужаса бросает в холодный пот; силюсь убежать, но члены не слушаются; нагой, я словно застываю в пивной луже. Заснуть, скорей заснуть: а-а-а! Все тот же кошмар: гигантский ворон, барахтающийся в бурлящем киселе – на фоне Замка, фаллосом вздымающимся из волн. Там, на горе – не шатер Царевны Пружинки, не суперинтеллект Соляриса, но логово Носферату.
...Вышвырнутые из гостиницы, мы перебрались в школу, где я получил должность сторожа. Доведенный до отчаянья отвратительными придирками Учителя, предательством помощников и постоянными истериками Фриды из-за складочек на занавесках, я все еще не терял надежды попасть в Замок, увы – безрезультатно; придя к Варнаве за весточкой от Кламма, непонятным образом – против воли! – очутился в постели с его сестрой; Фрида, ненавидевшая "варнавских шлюх", бросила меня и сошлась с Иеремией, и то, что она говорила...
"Вы любите мою жену, – сказал Брунсвик. – Давайте меняться: вы будете богатым и любимым Брунсвиком, а я – бедным, бездомным Землемером". "Я давно хотела признаться тебе, дорогой, – сказала мне жена Брунсвика. – Дело в том, что я люблю Землемера..."
...Я несчастный, спившийся Брунсвик. Конечно, я предпочел бы быть кем-нибудь иным, но ничего не попишешь – так определили в Замке. Сижу в гостинице, потягиваю пиво и прикрываю глаза, но не успевает наступить блаженное забытье, как меня грубо расталкивают:
– Эй, Землемер, ты обещал подарить мне стеклянную пуговицу.
***
Не человек смотрит сон, а сон смотрит человека, изучая его поведение в искусственных, смоделированных ситуациях. Подопытный абсолютно безволен: не он протягивает руку, но сон подтягивает ее к себе поближе. Недостижимая мечта спящего – обрести свободу воли**.
*В роли Землемера Николай Стоцкий, в роли Кламма Алексей Герман.
** По мотивам доклада Валерия Подороги "Кафка: роман как сновидение" на Випперовских чтениях весной 1993 года.
Джармуш: "Мертвец" как сновидение
Балабанов: "Брат" и "Брат-2" как сновидение
Линч: какие сны в том смертном сне приснятся