Молния! Читать с пометкой «срочно».

Прошедшая суббота порадовала приятным сюрпризом. Мы не только смотрели шедевры французского авангарда, но и слушали их под живое исполнение. Скептик усомнится: все это уже было. Таперы, Шостакович, «Паризиана». Но таперы, во-первых, не ново, они еще на балах  аккомпанировали, во-вторых, уникальность проекта в том, что старые немые ленты в таком неординарном контексте приобретают совершенно современное звучание. Когда мы, зрители, выходили из зала, было стойкое ощущение, что только что посмотрели новинки кинорынка. Кто-то сравнивал их с анимацией, кто-то вспомнил видео-арт, кинонарезку, не верилось, что это ленты, сняты в двадцатые годы. Наверное, одна из главных проблем сегодняшнего времени: нам не хватает новаторства, духа авантюризма, того безоглядного «очертяголовивания», с которым наши предки отправлялись искать алмазы в тайгу (помните, Калатозов и его «Неотправленное письмо») или делать «новое искусство». А человек, даже самый консервативный, всегда страдает неистребимой тягой к экспериментаторству, расширению границ, выходу за пределы, в новые галактики. И это такой драйв, скажу я вам, словами не передать. Это нужно просто смотреть. И слушать.

   Подобные метаморфозы возможны, по-моему,  потому что режиссеров тех лет волновала проблема пространства и ритма в кино. Знакомая дилемма, не правда ли? (Мы гораздо ближе к двадцатым, чем кажется). Вот, например, «Ритм 1923» Э. Рихтера: создание геометрических форм на пленке, до боли напоминающее рисунки Роббера и его жены Сони Делоне (русской эмигрантки, кстати) или наших супрематистов. Примечательно, что названия многих авангардных фильмов не имели собственного оригинального наименования, а обозначались годом или номером выпуска, причем не только во Франции. Так, Вальтер Рутман в Германии называл свои (очень похожие на рихтеровские работы) опусами: «Опус№1», «Опус№2» и.т.д. А что, как не игра с формой, современный киноавангард? И отчего-то безумно завораживает смотреть, когда бегут, за каретой, схватившись за цилиндры, пресыщенные буржуа-рантье: достоинство толстого сукна их пиджаков, перекликается с траурностью мчащегося экипажа. Это ли не современный абсурд, игра смыслов, стеб, если хотите. Балерина, снятая из ракурса, который даже сегодня, иначе как фривольным, не назовешь («Антракт» Рене Клэр). Молодое искусство наступало на пятки старому времени. Художники вышли на пленер, но этого мало. Они обнажили женщину, но не до конца. Они разложили все предметы на простые геометрические формы, но и этого недостаточно. Искусство тяготело к синтезу, к сумме (нет, произведению!) смыслов. Именно этим можно объяснить пристрастие многих живописцев к съемке: Фернан Леже, Марсель Дюшан, Сальвадор Дали, позднее, Энди Уорхолл. С помощью пленки они достигали того, чему неизбежно мешала рама картины: движения. Отныне не надо было, как Клод Моне, рисовать серию полотен одного предмета при разном освещении («Стога», «Тополя», «Кувшинки», «Руанский собор», «Японский мостик», «Здание парламента» и.т.д.), достаточно было только крутить ручку киноаппарата.

   Новое искусство, правда,  не всегда занимало лидерские позиции. Изначально оно воспринималось как аттракцион, дополнительный бонус к представлению, заполнение незанятых минуток. Именно такова судьба фильма «Антракт» Рене Клэра. Знаменитый постановщик балетов и большой друг русских эмигрантов Эрик Сати («Кошка», «Парад» и др.) заполнял антракты очередного своего творения «Представление продолжается» кадрами из фильма (отсюда и название). Интересно, что Сати сказал бы о сегодняшнем положении дел, когда, скорее, балет находиться «на разогреве» у кинематографа, а не наоборот?

   Словом, путь kinematos был сложен и тернист. А авангард – это то, что всегда впереди и первым принимает удар на себя. Но прошло какое-то время и режиссеры, операторы, монтажеры, киноартисты из балаганных зазывал превратились в представителей серьезной, даже передовой профессии, а их творения, как водится, заняли почетное место на полках ведущих синематик мира (Как и положено, достать их оттуда стало непросто- судьба признанных раритетов). Посмотрите эти работы, вслушайтесь в них, почувствуйте, как много они говорят современному зрителю – поверьте, вы не пожалеете!